Находясь где-нибудь на протёртом диване в классических командировках.
Я читал иероглифы древних царапин на клавишной глади паркета.
А по белому облаку шёл белый ангел-хранитель, в белых кроссовках.
Он хранил мою хрупкую душу в стеклянной пробирке зелёного цвета.
Он шагал увлечённый своими делами волнистой, небесной поляной.
Как обычный подросток, в обычном дворе, не лишённый проказ и чудачеств.
И плескалась душа элексиром любви и восторга в пробирке стеклянной.
Только я почему-то страдал от отсутствия этих пленительных качеств.
Мне сюжеты для самых правдивых стихов на хвосте приносила сорока.
Но вплеталось в узор целомудренных строк предвкушенье запретных желаний.
Забегая вперёд неизвестных событий я выступил в роли пророка.
И уже не сумел отказаться от сладкого шелеста рукоплесканий.