Мы покрасили дом в цвет светлой зеленой грусти.
Мы угостили пришлую псину бесподобнейшими борщами.
Псина хотела в дом. Но кто ее, бедную, пустит.
Грусть и псина остались снаружи. А дом обрастал вещами.
Скарб баррикадой держался на стороне против уличной мути.
Вещи стояли грудью от пустоты и мрака.
Они сохраняли тепло в самой сердцевие сути.
Вещи спасали дом. И его сторожила собака.
Жизнь в оболочке светло зеленой грусти
Щедро пропитана запахом старого сада.
Возможно, нас грусть уже никогда не отпустит.
Но это не повод печалится больше, чем надо.