Мир стал невыносимо юн,
Истерлись старости лекала
И в воздухе лишь вешний гул
Без одряхлевшего оскала
Дерев и впалых берегов,
Лишь острые вершины пиков,
Не ведающих о чреде веков,
В сиянии рассветных бликов;
Мир стал непоправимо юн,
И красота лишилась тайны;
Беспомощны осколки лун
Луны, расколотой случайно;
Как скучны десять тысяч роз,
Но как единственная роза
В объятьях первого мороза
Нас трогает до чистых слез,
До упоенья и восторга.
О, как же были бы вы правы,
Но в гумусе растут цветы.
И старость – вечная оправа
Беспечной, юной красоты.