От суеты - два шага до тоски,
И видит Бог, я выдержать не смог,
И сам себя сослал на Соловки
На небольшой, но ощутимый срок…
А. Макаревич. «Соловки»
День 1.
Грянул «Марш Славянки», и теплоход средней комфортабельности «Г. В. Плеханов» плавно отчалил от Речного вокзала. Наша, с Владимиром Яковлевым, двухместная каюта так была похожа на обычное купе в ж/д вагоне, что казалось сейчас войдет проводник и предложит чаю. И только иллюминаторы вместо окон возвращали нас с грешной земли на чистую (образно говоря) воду. Противный дождь и пронизывающий ветер согнали пассажиров с палубы в трюм. Создавалось впечатление, что наши попутчики сплошь состоят из дремлющих пенсионеров и десятка детей, беспрестанно снующих под ногами. Настроение заметно падало. Некое разнообразие в корабельной жизни наступило с прохождением шлюзов. Любопытно было наблюдать, как за кормой закрываются огромные ворота, и теплоход, в полном соответствии с законом о сообщающихся сосудах, выталкивается водой на высоту 4-этажного дома. Но шлюзы следовали один за другим, и вскоре порядком поднадоели. К тому же, из-за них корабль тащился как черепаха, и даже до Дубны мы засветло не доплыли. После сытного ужина, вконец измаявшаяся душа, все настойчивее требовала праздника. По расписанию в 23.00 началась дискотека. На танцплощадку высыпала, доселе скрывающаяся где-то в недрах корабля, молодежь. По внешнему виду отдельных ее представителей нетрудно было догадаться, чем они занимались все это время. Борис Гребенщиков однажды назвал этот процесс «сравнительным анализом вина».
День 2.
Я чествую вас сыновья дипломатов,
Юристов, министров и профессоров…
Ю. Шевчук. «Мальчики-мажоры»
Два Саши – работники МИДа двадцати пяти лет от роду, Андрей – совсем юный финансовый воротила из папиной фирмы с беременной подругой и несколько других лиц, о которых речь ниже, причудливым образом влились в нашу компанию. Андрей сразу заявил:
- Надо проводить время динамичнее!
- Каким образом? - поинтересовались мы.
- Для начала купим водки и совместно напьемся…
Пробуждение после кратковременного сна наступило при подходе к Угличу. Старинный русский городок встретил нас солнечной погодой и мелодией «Дорогие мои москвичи» в исполнении уличных музыкантов. В 1591 году здесь случилось событие, принесшие Угличу всемирную известность. Речь, как вы понимаете, идет об убийстве (самоубийстве?) царевича Димитрия. На месте трагедии теперь стоит Храм Димитрия на крови, а в нем хранится колокол, судьба которого поистине уникальна. Именно этот колокол разнес по округе весть о произошедшем злодеянии и, тем самым, сподвиг горожан на бунт. Мятеж был подавлен, Углич утонул в крови. Досталось «на орехи» и колоколу. Ему вырвали язык, высекли плетьми и отправили на вечное поселение в сибирский Тобольск. Через столетия между жителями Углича и Тобольска разгорелся спор за право на обладание реликвией. Наконец, по Высочайшему указу, колокол вернулся на родину…
Полные углических впечатлений, мы с некоторой опаской отходили ко сну, но «кровавые мальчики в глазах», по счастью, не появились.
День 3.
Укладываясь спать, архиважно было не забыть выключить радио. Иначе, в 7 утра в каюте начинало раздаваться невнятное чириканье, которое плавно перетекало в кудахтанье, и, как апофеоз, из динамика вырывался крик петуха. Так шалил наш главный массовик-затейник Владимир Смирнов. Многие пассажиры, особенно женщины бальзаковского возраста, были без ума от его конкурсов и викторин. Но на мой вкус, лучшего всего ему удавался, уже упомянутый художественный свист...
Теплоход из Рыбинского водохранилища входил в русло реки Шексна. Мое сердце учащенно забилось, ведь очень скоро должна была сбыться давняя мечта… (О дальнейших событиях этого дня автор решил умолчать)
День 4.
С гиподинамией на теплоходе народ боролся по разному. Дамы, следящие за фигурой наматывали круги по палубе. Молодежь предпочитала играть в настольный теннис. Наш массовик-затейник настойчиво рекламировал эту игру по радио:
- Дорогие отдыхающие, ракетки и шарик можно взять у меня. Я буду находиться в 70-й каюте, или в каюте номер 71 у Натальи Сергеевны, или в радиорубке… В общем, я на корабле.
Так и хотелось сказать в ответ: «А куда ты денешься с подводной лодки?»…
Столица Карелии – Петрозаводск оказался самым крупным и самым цивилизованным пунктом нашего путешествия. На набережной, омываемой волнами Онежского озера, разместились необычные скульптуры. Это - подарки Петрозаводску от финских и шведских городов-побратимов. Особое внимание туристов привлекает ветвистое засохшее дерево. К его стволу приделано большое ухо, а над ним висит табличка: «Загадай одно желание». Экскурсовод сказала: «Сбудется непременно!» Ждем... Маршрут по городу проходил мимо скульптурной композиции, издали напоминавшей фигуры Кирилла и Мефодия. Мы оторвались от группы, подошли поближе, но вместо имен создателей славянской письменности обнаружили на постаменте надпись «Маркс и Энгельс». Еще, наше внимание привлек шум, доносившийся от здания местного театра. Там проходила акция протеста петрозаводчан против приезда в их город Бориса Моисеева. Побузив немного, три десятка митингующих покорно сдались в руки милиции…На прощание экскурсовод заявила, что на Онежском озере бывают волны, которые легко могут расколоть наш корабль пополам, и пожелала нам: «Ни пуха - ни пера». Мы, естественно, послали ее к черту…
В 4 утра теплоход должен был войти в Беломорканал. В такой ситуации лечь спать выглядело бы кощунством.
День 5.
Беломор, Беломор, Беломор.
Вьется синий дымок папирос.
Беломор, Беломор, Беломор.
Ты легендой как мохом оброс…
Ю.Романов. «Беломор»
В назначенный час скромное суденышко еле-еле протиснулось в «прокрустово ложе» Беломорканала. Его строительство завершилось в 1933 году и унесло жизни тысяч заключенных. Кое-где сохранились стены деревянных шлюзов. Теплоход чертил по ним боками, и огромные балки со зловещим скрежетом падали в воду. Пройдя шесть шлюзов, мы поднялись на 60 метров. Невдалеке под нами, в лучах утреннего солнца сверкала гладь Онежского озера…
Большую часть дня пришлось отсыпаться, зато потом ничто не мешало вдоволь насладиться карельскими пейзажами. Огромное молчаливое царство воды. По рассказам знатоков, этого запаса хватит, чтобы поить население всей планеты в течении 7 лет! Ночи, как таковой, не было. Солнце едва заходило за линию горизонта и тут же начинало подыматься. Его лучи, проходя сквозь редкие облака, окрашивали близлежащие озера в удивительные тона: от голубого до малинового.
День 6.
Если забредет кто нездешний,
Подивиться живности бедной…
А. Башлачев.
«Некому березу заломати»
Теплоход причалил близ Беломорска. Прогулка по этому городу оставила тягостное впечатление. Население пьет, дороги разбиты, в домах – печное отопление, горячей воды нет в принципе. А ведь совсем рядом находится археологический памятник мирового значения. Это – знаменитые петроглифы (от греческого «петро» - камень, «глиф» - рисунок). Рисунки были выдолблены камнем на скалах в 3-ем тысячелетии до нашей эры. Их обнаружили сравнительно недавно при проведении раскопок. На большой площадке, среди леса получился музей, где петроглифы лежат прямо под ногами. Древние люди изображали себя на охоте: либо в лыжном походе за оленем, либо в плаванье на лодке за белухой (такой морской зверь). Судя по рисункам, кроме охоты наши предки вообще больше ничем не занимались. На вопрос: «Есть ли здесь картинки эротического характера?» молодая девушка-экскурсовод немного смутилась, но потом все-таки показала нам нечто пикантное. При определенном воображении на камне можно было разглядеть не какую-нибудь интимную сцену, а настоящую оргию с большим количеством персонажей…
На следующий день нас ждала дорога на Соловки. Засыпая, я представлял себе монастырские стены и даже слышал звон колоколов…
День 7.
Но утро было выше всяких грез,
И весь корабль смотрел открывши рты,
Как монастырь неумолимо рос –
Как город Китеж, прямо из воды…
А. Макаревич. «Соловки»
Нас подняли в 4 утра. Накормили завтраком, выдали сухой паек и отправили на «ракете» на Соловецкие острова. К счастью, Белое море было спокойным, а туман не слишком густым (за природные катаклизмы ответственности никто не несет, и в прошлом году экскурсионная группа до места назначения так и не добралась). Через полтора часа пути перед нами открылась величественная картина Соловецкого монастыря. Крепостные стены, выложенные из громадных камней, поражали своей неприступностью. Собственно говоря, монастырь подвергался атаке только два раза. Сначала английский флот обстрелял его из пушек. Но ядра произвели эффект комариных укусов - ни один человек не погиб. Потом царские войска начали войну против старообрядчества, верность которому сохраняло соловецкое духовенство. Взять крепость не удавалось, пока среди защитников не нашелся предатель, распахнувший ворота перед нападавшими. При Петре I (если не ошибаюсь) в монастырь стали ссылать осужденных. Один мятежный казацкий атаман (фамилию не вспомню) просидел в казематах 30 лет и полностью ослеп. Получив свободу, перед самой смертью, он не покинул остров, а принял монашеский постриг. В этом году на Соловках украинцы поставили ему памятник. Судя, по указанным датам, атаман прожил 113 лет!..
Всего шесть часов мы провели на острове и за это время, конечно, увидели малую толику местных достопримечательностей. Дай Бог вернуться сюда еще когда-нибудь. Да не на день, а хотя бы на неделю.
День 8.
Корабли постоят и ложатся на курс,
Но они возвращаются сквозь непогоды…
В. Высоцкий
Мы тронулись в обратный путь. После дней активного отдыха можно было взять небольшую паузу. Кто-то загорал на верхней палубе, кто-то смотрел телевизор. Культурное времяпрепровождение пассажирам обеспечивала артистическая бригада. Один товарищ пел романсы, второй специализировался на авторской песне, третий исполнял классические произведения на гитаре. На последнем стоит остановится поподробнее. Мало того, что его звали Владимиром Ильичем, он еще отрастил себе ленинскую бородку и добился почти портретного сходства с вождем мирового пролетариата. Играл Ильич виртуозно на собственноручно сконструированном инструменте. Однако, долгое плаванье с ежевечерними застольями, произвели на нашего гитариста странное воздействие. В нем появилась некая чудаковатость: говорил несвязные вещи и вел себя неадекватно. Например, на Соловках, он зачем-то отошел в сторону и стал смотреть в замочную скважину запертой двери. Проходя по залам, мы застали Ильича столь нелепой позе, что экскурсовод даже на некоторое лишился дара речи…
Наш вечерний моцион на теплоходе по обыкновению состоял из бутылочки красного вина или неспешного чаепития. Иногда на огонек прибегала Даша (молодая учительница из Владимира). В нашей каюте она спасалась от навязчивых ухаживаний, уже упомянутых мальчиков-мажоров…
День 9.
Этот Храм я построил сам,
При помощи топора…
А . Макаревич. «Песня Нестора»
Перед поездкой, пассажиры давали подписку о соблюдении правил безопасности на теплоходе. Там, в частности говорилось:
- запрещается кормить чаек с борта корабля;
- запрещается перевешиваться через перила в состоянии алкогольного или наркотического опьянения…
То есть, захотите ширнуться – пожалуйста, а вот перевешиваться – ни в коем случае. Слава Богу, наркотиками у нас никто не баловался, а вот птички голодными не остались. За людскую любовь, чайки щедро платили продуктами своего пищеварения, падающими на головы беспечных отдыхающих…
Пройдя Беломоро-Балтийский канал мы вновь очутились в Онежском озере. Теперь наш путь лежал на знаменитый остров Кижи. Кстати, его название надо произносить с ударением на первом слоге. На этом настаивала экскурсовод – женщина, с финскими чертами лица. Первое, чем огорошили нас при выходе на берег – на острове водятся змеи. Всю дорогу я внимательно смотрел под ноги, опасаясь встречи с ползучими тварями, но счастливо ее избежал. Второе: на Кижах нельзя курить. Вокруг деревянных зданий стоят мощные противопожарные установки, реагирующие на малейший запах дыма. Храм, по преданию, построенный Нестором без единого гвоздя, завораживал так, что от него трудно было отвести глаза. Но уже в этом году начнется его реставрация, которая продлится 10 лет. Так, что мы оказались одними из последних, кто видел эту красоту в первозданном виде.
День 10.
Господа! Там мышь…
Из к/ф «О бедном гусаре замолвите слово»
Последней остановкой на нашем пути был город Мышкин. Остается только восхищаться способности его жителей делать туристический бизнес «на ровном месте». Никаких особенных достопримечательностей у них нет. Зато на каждом жилом строении висит табличка типа: «В этом доме в начале 20 века стоял самый большой самогонный аппарат, который снабжал самогоном всю округу», или «Здесь жил Иван Сидоров – самый известный в Мышкине фальшивомонетчик» и т. д. Туристы идут по улице, читают таблички разинув рот, а им «под шумок» впихивают разные сувенирчики, предметы рукоделия и прочие товары. Апофеозом изобретательности является «Музей Мыши». Обыграв название города, мышкинцы выделили под это дело старенький домик, в который со всего мира теперь шлют всевозможные изображения мышей: фигурки, поделки, рисунки, есть даже обычная «мышь» для компьютера. Вход в музей, разумеется, не бесплатный…
Многое удалось увидеть и испытать во время водного путешествия. Для полноты ощущений не хватало, пожалуй только одного – шторма или хотя бы приличной качки. Волны Рыбинского водохранилища отчасти восполнили этот пробел. Мы даже начали фиксировать в организме первые признаки морской болезни. Но придав телу горизонтальное положение, мгновенно уснули под шум волн, бьющихся о борт корабля...
День 11.
Мне дорог в путешествии отъезд –
Всегда с трудом дается возвращение...
А. Макаревич. «Перемена мест»
Чем ближе мы подплывали к Москве, тем грустнее становилось на душе. Чтобы как-то развлечься, решили принять участие в конкурсе туристической самодеятельности. Втроем: я, Володя и Даша сели за рояль, и в шесть рук сочинили незамысловатую, псевдоджазовую композицию с актуальным названием «39-й шлюз». Организаторы одобрили наш номер и включили в общий список. Концерт должен был состоятся вечером и мы еще долго без всякой цели слонялись по кораблю, фотографировались, болтали ни о чем. Потом Даша отлучилась, а по возвращении сообщает нам новость:
- Поздравляю! Мы уже выступили!
- Как так? - воскликнули мы…
Оказалось, наше трио перепутало время начала концерта. Ведущий торжественно объявил номер, а на сцену так никто и не вышел. В расстроенных чувствах мы побрели на ужин, а все окружающие тыкали в нашем направлении пальцами и посмеивались…
Прощальная дискотека гремела до 3-х утра. Народ гулял так, что, казалось, теплоход рухнет от топота. Но нам почему-то было не до веселья. Володя ушел спать, а я до рассвета в одиночестве бродил по палубе. Мысленно прощался с теплоходом, с его пассажирами, ставшими почти родными, с местами, в которых побывал. К горлу подкатывал ком. Так, наверное, бывает, когда сбывается давняя мечта. А новую ты еще себе не придумал…