Я слово, как молот, опять над собой поднимаю
и снова кую этот воздух железный и стылый.
Не вижу ни Бога, ни чёрта, ни ада, ни рая
за сонмищем лиц равнодушных, сонливых, унылых.
Здесь чей-то ребенок сидит одинок и заброшен,
давно потерявшись среди усыхающих листьев.
Здесь овод кусает ленивую пегую лошадь,
и чьё-то бельё на веревке понуро повисло.
И нет ничего, что рождается в крике и стоне,
и нет здесь мозолей, кровавого пота и риска.
Никто здесь с ума не сойдет, не сгорит, не утонет,
не видно поблизости ни одного обелиска.
Тогда для чего я кричу в эту вязкую гущу,
пытаясь услышать ответного эха звучанье?
И молот тяжёлый, что может железо расплющить,
из рук выпускаю... А завтра - начну всё сначала.