Александр Городницкий
http://magazines.russ.ru/neva/2009/2/go2.html
История
Припомним позабытые года,
Растаявшие в пушечном дыму.
История — не “где” или “когда”.
История скорее “почему”.
Меняется ее привычный крой
В противоборстве фактов и идей,
Где Александр Невский не герой,
А вроде получается — злодей.
Охотится на Ленина Свердлов,
Не там застрелен Киров и не так.
Внезапных данных горестный улов
Историку — непримиримый враг.
Чем больше фактов, тем темней вода
В реке времен, где исчезает след.
Сбежим же в стародавние года,
Где правит миф, а фактов вовсе нет.
К далеким возвратимся временам,
Где царствуют Овидий и Платон
И дан в познанье суетное нам
Лишь Библии непостижимый том.
-----------------------------------------------------
Конец Московского царства
Павлу Седову
В пищаль забивают свинец.
Невесты становятся вдовами.
Московскому царству конец,
Лесному, речному, кондовому.
Редеет морозная мгла,
Плывя над палатами душными.
Печалятся колокола,
Что станут со временем пушками.
Мужайся, двуглавый птенец,
Ерошь неокрепшие перья!
Московскому царству конец —
Его доконает империя.
Икон монастырская грусть
И ветры сырые балтийские.
Уходит московская Русь,
Татарская и византийская.
Не ткать ей, как прежде, рядно, —
Прощай, азиатская вотчина.
Открыто в Европу окно,
Что будет потом заколочено.
Не ладить ей шатких саней,
Во сне не почесывать пузо ей.
Не будет кафтанов у ней,
А будут камзолы кургузые.
Стрелецкой кончины заря,
И пушкинских строк озарение,
И выход в чужие моря,
Что русскими станут со временем.
----------------------------------------------------
Декабристы
Над площадью Сенатской серебристой
Морозное дыхание зимы,
Любовь и совесть наша — декабристы,
О вас все чаще вспоминаем мы.
О чем мечтать, за что вам было биться?
Вам подарили железа оков
Горячечные речи якобинцев,
Глухие стоны ваших мужиков.
Мальчишки, вас тревожили гитары,
Вы бредили стихами до зари,
Полковник Пестель был из самых старых,
А Пестелю от силы тридцать три.
Но жизнь свою отдавшие задаром,
Свободу объявившие на час,
Вы шли на смерть, расчетливым жандармам
И на допросах лгать не научась.
Остановитесь, вот вино и карты,
Все подвиги и жертвы ваши зря,
Трудней, чем целый мир от Бонапарта,
Освободить Россию от царя.
* * *
Кончилась эпоха Гутенберга,
Ей дороги в будущее нет.
Книги окончательно, наверно,
Вытеснит назавтра Интернет.
Век необратимо миновал их,
Вызывавших радость или страх.
Их когда-то прятали в подвалах,
Как людей сжигали на кострах.
Вечер опускается на землю.
Урожай осенний недожат.
Пулями свинцовыми в музеях
Литеры ненужные лежат.
Обесценил прошлую их силу
Времени стремительный виток.
Не нужны бумага и чернила,
Ни к чему резец и молоток.
О томах покинутых жалея,
Я себя не в силах приучить
Пушкина прочитывать с дисплея,
Библию на принтер выводить.
Веселятся пьяные расстриги,
Зарево качается во мгле,
И народ, что был народом книги,
Лишним оказался на Земле.
-----------------------------------------------------
Черный человек
Опять метели затевают бег
По местности заснеженной, окружной.
У каждого есть черный человек, —
Быть Моцартом для этого не нужно.
Он появился лишь с недавних пор.
Его как будто не было в помине,
Когда спускался я с отвесных гор,
Тонул в болоте, замерзал на льдине.
Сижу ли дома в тишине ночной,
Бреду ли к дому, так или иначе,
Он кашляет и дышит за спиной,
Свое существованье обозначив.
Не разобраться с этим топтуном,
Не убежать от тягостной “наружки”.
То во дворе маячит он ночном,
То вдруг на кухне подвигает кружки.
Чем дальше путь наш по теченью рек,
Тем явственнее грохот водопада.
У каждого есть черный человек, —
Быть гением для этого не надо.
Когда густеют сумерки в окне
И лунное потом восходит блюдце,
Все чаще появляется во мне
Желание внезапно оглянуться.
----------------------------------------------------
Птицелов
Птицелов веселый Папаген,
У него узор на сапоге
И на шляпе яркое перо,
Словно в мире сказочном Перро.
Птицелов веселый Папаген,
Что домашних сторонится стен.
На опушке около реки
Ставит он надежные силки.
Только даром пропадает труд:
Соловьи в неволе не поют,
Бойкие не щелкают щеглы, —
Клетки им для этого малы.
Птицелов веселый Папаген,
От пернатых перенявший ген
Песенок, не знающих длиннот,
Что ни слов не требуют, ни нот.
Птицелов веселый Папаген,
В непрозрачной северной пурге
Снятся мне зеленые края,
Тоненькая дудочка твоя.
Птицелов веселый Папаген,
Подари мне звонкий этот плен
В миг, когда я кану в темноту,
Песню обрывая на лету.
------------------------------------
Одноклассники.ру
Вы под старость меня не бросайте.
Пробудясь поутру,
Вы меня отыщите на сайте
“Одноклассники.ру”.
Пусть откликнутся те, кто в Канаде,
Те, кто дома пока.
Там в косую линейку тетради
И походка легка.
День мальчишеским полон азартом.
Облака над Невой.
В океаны торопит нас карта
Неземной синевой.
Зарастают кирпичные форты,
И прозрачна вода,
И друг друга мы можем на фото
Опознать без труда.
Я осенние делаю сальто,
Словно лист на ветру.
Вы меня отыщите на сайте
“Одноклассники.ру”.
Вы меня отыщите на сайте,
Где роняет слова
Непослушный, задорный, десятый
Не смолкающий “а”.
Там стихов неумелые перлы
И под сердцем толчок
Той любви, что считается первой, —
О последней — молчок.
Я вихрастый, худой и носатый, —
Я не скоро умру.
Вы меня отыщите на сайте
“Одноклассники.ру”.
Кто сказал — моего поколенья
И в помине уж нет?
Нам его от распада и тленья
Сбережет Интернет.
Все мне кажется: детство продлится,
И далек юбилей
В час, когда наши юные лица
Возвращает дисплей.
* * *
Плакучая ива глядит на залив.
Холодное пиво и водка в разлив.
Осенние ветры скосили траву.
Я в городе этом с рожденья живу.
Я помню сирены пронзительный вой
Над черной, как вены, холодной Невой,
Листву, что летит с оголенных ветвей,
И горестный вид разоренных церквей.
Я помню над крышами контуры мачт.
Там праздником дышит веселый кумач.
И радость минуты, когда с высоты
Победный салют рассыпает цветы.
Полдневная пушка палит в синеву.
Все было неужто и впрямь наяву?
На улице старой, где вечно сквозит,
Актеров не стало — один реквизит.
Блокадная пайка приснится с утра,
Похоже, и мне отправляться пора
По водам недальней Смоленки-реки
Туда, где заждались меня земляки