***
в Самый час попрошу ни земли, ни Заступницы,
ни пера, ни соломы в бока,
разве малого звука - тебя неразумного,
видом – голубя, оком – быка.
где карета проскачет дичающим мостиком
в божью рать замолкающих чащ,
под гуляющим эхом дряхлеющих ходиков
покаяние с донышка чаш
соберу я; а иные, помнится, пенились
лесотравьем, и ветер молчал
где-то рядом, и руки огромные мельницы
были чище, чем руки врача…
всё не так! и не так уже губы очерчены,
легше сны
с той минуты, гудящей как улей, с той женщины,
с той весны.
это ангелы – всею стопою, я: «… полно-те!» -
вызывающе: «пыль на альта’х!»
так легко разносить сцены, залы и комнаты
и сердца в пух тишайший! и праху
нелегко у дверей, даже если расступятся
земли - путница я давно.
в Самый час попрошу на земле ни Заступницы,
ни дороги заснеженной, но
рассыпаясь на что-то, что можно подбрасывать;
вправить, выкрасть и подарить,
окрещу твою спину звездой, как январские
звёзды умеют крестить.
а к темну начинается изморось. в робости,
между чёрным и чёрным иду.
не тревожьте меня, образа мои, образы;
подожжённую борозду
моего непокойного дня перелетного.
разберу ли пути от крыльца
или тропки от лаза. долы, нивы дремотные,
рябь земная, и… образа.
там где вечер и тень, где за старой скамейкою
шутит ветер, краснеет листва.
там и сердце не жаль наудачу под стельку…
и-и-и-и! вынес просо? рассыпь в небесах!
и пускай херувимское тонет молчание
в желтой пудре каких-то небес.
приходи после дня преломить обещания
стай - вернуться, и бога - чудес.
09.09.2003г.
(Ц.Л.)