не правда, что дылды-красотки сплошь все недотроги.
я трогал их смело в толпе или в давке – на площади или в метро.
иные ледышками быть продолжали, ничтоже не дрогнув,
иные косились гневливо, иные дрожали, иные глазели хитро.
про тех, что дрожали, всегда вспоминаю с блаженством.
про тех, что косились, могу сочинять злые басни, про тех,
глазевших сквозь щёлки ресничек с хитринкой скаженной,
мечтаю неистово, как о потерянном рае любовных потех.