...Загорелое тело... Ближе... Ближе... Руки обнимают... Прижимают к себе... Губы... Жаркий поцелуй... Счастье... переполняет его всего... каждую клеточку...
-Рене... Рене... - грудь учащённо вздымалась и губы шептали имя из сна, дорогое ему имя...
Пробудившийся Рик тихо сел в кровати, прислушиваясь к сонному бормотанию названного брата.
«Кого это он зовёт? Я никакого Рене не знаю... Он выглядит таким счастливым... В этом рассеянном лунном свете он... обворожителен, как девушка... а откроет глаза и опять... станет невыносимым.
…Солнце заглядывает через неплотно задёрнутые шторы. Рик внезапно почувствовал себя неуютно. Открыл глаза, чтоб понять причину... Причина лежала на своей кровати, беззвучно рыдая...
-Опять ревёшь? А ночью ты улыбался...
-Нечего ночью за мной подглядывать... Делать больше нечего, да?
-Не реви, успокойся... На, воды выпей.
-Не подходи ко мне!
Рик неожиданно вспылил:
-Ну, хорошо! Вода будет стоять у этой идиотской чёрточки. Встань и выпей.
Крис вскочил, ненавидяще взглянув на Рика, но не поднял стакана, а пнул его в сторону Рика, выплеснув тому на ноги холодную воду и с победным видом ушёл в ванную.
-Чёрт! Чёрт! Ты – ненормальный, Крис! Ты – полный идиот! Придурок! – понеслись ему в след крики рассерженного мокрого парня.
***************
Жизнь Криса превратилась в кошмар. Он не мог уже остаться наедине, чтоб помечтать или написать что-то. Свои дневники и рукописи мальчишка держал под замком, нося ключ, спрятанный под рубашкой. Ему не давали и шага шагнуть, чтоб кто-нибудь не поинтересовался о его самочувствии. Леди Эмилин из самых лучших побуждений постоянно опекала его, невольно приковывая внимание Криса к его самочувствию, заостряя внимание на болезни.
Его эта забота начала душить, но воспитанность и искренняя сыновья привязанность заставляли сдерживать свои эмоции, чтоб потом, вечером, всё это вылить на ни в чём неповинного Рика.
Обычно весёлый и терпеливый Рик всё чаще вспыливал в ответ, за что его потом «прораба-тывали» то отец, то мачеха, считая его чёрствым, бездушным эгоистом. Крис, хоть и чувствовал свою вину, никогда этого не показывал, а Рик никогда ему не жаловался, глотая обиды молча, боясь спровоцировать очередной приступ, в котором, конечно же, все сразу обвинят его.
Крис не знал, как часто, ночью, Рик просыпался, прислушиваясь к его сонным бормотанию, стонам и вскрикиваниям, сопровождавшими его кошмары, и подойдя, что-то успокаивающе шептал ему на ухо, и легонько гладил по волосам, пока Крис не успокаивался...
Рик сильно устал. Ни днём, ни ночью ему не было покоя. Его не отпускали играть с ребятами, на яхту ему приходилось брать с собой Криса, и тот не давал ему любезничать с подружками, доводя их до истерики, что способствовало вскоре полному игнорированию Рика со стороны прекрасного пола. Они так ему и заявили:
-Эй, Пират, когда перестанешь нянчиться, позвони...»
По совету доктора, юноши часто выезжали на конные прогулки, но не надолго, чтоб не утомлять Криса. Мальчик от свежего воздуха начал расцветать. Его обычная бледность сменилась на здоровый цвет, глаза стали блестеть, и головные боли понемногу отступали. Приступов больше не было и медицинские светила пришли к выводу, после тщательного обследования, что по-видимому, приступ был вызван перевозбуждением нервной системы, а не проявлением эпилепсии. Но так как энцефалограмма показала признаки внутричерепного давления и склонность организма к параксизмальной активности, медики предложили побольше прогулок на свежем воздухе, а также профилактическое лечение в клинике нервных болезней.
Тихая лунная ночь. С койки Криса, до чуткого слуха Рика, донеслось вскрикивание. Рик с трудом поднялся с кровати, пересиливая сонливость, и подошёл к кровати мальчика. Тот метался по кровати, крича кому-то:
-Нет! Отойди! Не трогай меня! Уйди!
«Опять ему кошмар приснился», - устало подумал юноша и положил свою прохладную ладонь на горячий, влажный лоб мальчика. Тот сразу затих и улыбнулся во сне. Рик тихонько отодвинул с его влажного лица прилипшие пряди, всматриваясь в нежные черты, озарённые лунным светом. Потом окинул взглядом его хрупкую фигурку, укрытую наполовину покрывалом.
«Ты так мил, малыш, но как же я устал от тебя! Когда же закончится эта вечная война? Когда я получу покой? Из-за тебя от меня отвернулись все девушки и я чувствую себя монахом... Это сказывается на моём настроении... а ты... красив, как ангелочек, но несносен, как дьяволёнок. Вот бы тебе и характер такой же ангельский, как личико. Так нет же... Пойду попробую уснуть, хотя, уж скоро утро и я, наверное, уже не расслаблюсь…».
Да, он не смог расслабиться. В голове возникали эротические фантазии, но все девушки, почему-то, были с лицом Криса... И он почувствовал привычную тяжесть в паху и горечь неудовлетворённого желания. Промаявшись до самого утра, он решил, что его спасёт только конная прогулка, причём длительная.