Из ЧАСТИ ВТОРОЙ: ФИГЛЯРСКИЕ ИГРЫ
5 * * *
А вот шут, - не дурак! - жил с самой королевой,
Хоть король возмущался – «…совсем обнаглела…»
(долг супруга он сам исполнял очень редко и скверно), -
Но плодил на ветвистых рогах он без счёта короны:
Как бы храм многоглавный воздвигнут шутейно над троном….
А детишки, - шутя! - или принц, иль принцесса….
Королю ж молоко наливали, по кружке, – от стресса
(на рождение оды писали поэт с поэтессой):
Ведь лейб-лекарь сказал: «...молоко – это кальций…»
И крепчали рога, как у мумии каменной пальцы….
Ладно б, шут: в балагане играл площадном он, паяцем –
Лживый плащ надевал он кричащим от смеха багрянцем
(каждый тыкал в него неподстриженным пальцем!), -
То Гамлета играл, то ревнивого мавра Отелло,
А ночами опять истязал королевы невинное тело…
Каждый день короля услаждал шутовской он беседой:
Как ветвятся рога у ближайших ему королевских соседей
(короля те беседы бросали в смертельную бледность)…
Но фигляр, есть фигляр: он язык выворачивал в кукиш
И шептал: «…мой король, про меня – это подлые слухи…»,
Но однажды сумел завязать занавеску он хитрым узлом
И назначил себя в этот день королём-палачом
(эшафот не подмостки – и дальше совсем не о нём):
«…Жили-были, палач и его Саломея…» –
Редко стали встречаться, в супружеской прежде, постели…
2.03.08