Из фиолетового дыма, сверкая, рвется чей-то плащ –
Незримая глазам картина. Топор заносит свой палач...
И крик протяжный над толпою… Поток рыжеющих волос…
"Руби ей голову скорее!" - кричит мужлан, задравши нос.
Незрима вечность, когда время, остановившись, оживет –
Из фиолетового дыма на площадь призрак снизойдет.
Одной рукой обнявши деву, вспарит в синеющую высь,
И на земле звери шальные в одно пятно в тот миг слились.
Поток распахнутого неба, подхватит их в водоворот.
Оставят проклятую землю, ту, где беснуется народ.
В глазах усталых свет надежды играет, словно первый снег,
И звезды в хороводе вечном не прекращают дивный бег.
Они неслись и над морями, и над утесами зеркал,
Искали место, где когда-то в ущелье змий меж скал стенал.
Холодный уж покрытый прахом младого графа, и в пути
По скользким камням до заката он вынужден всегда ползти.
Они парили, наблюдая, за тем, что движется внизу
И с каждым вздохом вспоминали, минувшую теперь грозу.
Их каждый миг наполнен жизнью – познаньем новым для двоих.
Пускай мир смотрит с укоризной! Пусть – вызывающе затих!
Нет дела им до тех, кто ползал и не сумел сорвать оков!
Жить, пресмыкаясь – нету пользы. Лишь единение миров –
Залог гармонии вселенской и многословной тишины,
Когда сливаясь арабеском, рождаются во снах мечты,
Они летели, наблюдая, кто на земле и как живет.
Будто во тьме вдруг неземная, печаль разорвана об лед
Внезапным вихрем налетела, словно осенняя листва,
И каплями накрыла тело, и что-то молча забрала.
Они летели… Не дышали под молчаливым взором звезд,
Будто безвременно упали, на побледневшую сеть гнезд.
Чрез облака... все выше... выше... звала их бледная луна,
Но были брошены на крышах, обледенелые слова.
Ее чело все истекало копной рыжеющих волос.
В его глазах огнем сверкало, томленье выжженных полос.
Палач взирал, стирая слезы, на обезглавленную дочь –
Свои несбывшиеся грезы, так было трудно превозмочь.
Fata-Morgana & Andre