Навеяно чтением сказов А. Домнина «Тропы предков»
(Эпизоды из жизни Древней Руси перекликаются с современностью).
Начало легенды
Творчество – мучительный дар.
Найдите того, кто не страдал!
Отказаться от доброго дела нельзя.
Не свершить – значит, предать себя.
Прошлой жизни не изучив,
Вряд ли будешь ты терпелив.
Не поймёшь, как надо жить.
Вот об этом, князь, расскажи!
Зачем дана жизнь человеку?
Дважды не ступить в одну рЕку!
Дорогой предков ты не ходи,
Что искали они, ты не ищи.
Исторические события 12 века.
Двенадцатый век. Странная Русь…
До Батыя нашествия. В неё я вернусь.
Не покой на земле, всё раздоры да зло.
Кто не жил там когда-то, тому повезло.
Строят храмы чудесные новые княжества,
Набирают силу, славу, могущество,
Поражают грамотностью простолюдины
От Новгорода до земли Суздальской.
Культура Древней матушки наблюдается.
На Руси язычество вновь возрождается.
К истокам древней культуры? Вопрос:
Приметы, божки, поверья – прогресс?
Двоеверие породила несусветная сила.
Мудрого Ярослава потомков свара.
Тридцать лет Русь распри сотрясают.
Сто годков половцы на неё нападают.
Раздробленность виной! Силы истощались!
В трёхдневной битве за Русь постояли!
Многотысячное войско полегло на земле.
Не в дерзости Игоря все причины бед.
Нет той славы былой
во Руси родной,
Как при Владимире –
Красном Солнышке.
Завести дружбу
с Ярославом Мудрым
Иноземные государи
за честь почитали.
Перед стягом её
они голову склоняли,
Перед силой её
европейцы трепетали.
В почёте была Русь!
Властелин – могуч!
Торговали города
и строились,
Жили доброю волей
и помыслом.
Перекрыты половцами торговые пути.
Cмотрят c ненавистью на них русичи.
Русь на мелкие княжества разделилась.
Опека дряхлеющего Киева тяготила.
Есть ли стороны добрые в разделении?
Не хватало уделов царёвым наследникам!
Что ждёт впереди, ожидается?
Крылья новой Руси расправляются.
В полёте птицы не кочевряжатся,
Но жили врагами русские княжества.
На речке Каяле
В Голой Долине у речки Каялы,
Что берёт из Маяцкого леса начало,
Игоря стали полки, а из степи наутро
Сюда Святослава дружины вернутся;
Владимира воинство – старые «деды»,
Опьянённые славой и первой победой:
Кто ехал в повозке, горд, не сутул;
Кто татарина пленного на аркане тянул;
Князю дары несли золочёные:
Копья, кривые мечи, щиты червлёные …
Пыльная дымка окутала степь.
(Поле страшной битвы будет здесь!)
Как марево от лесного пожара,
Столбами от войска врагов расползалось.
Одолеть бы страх перед тьмой врагов!
Игорь в бой вступить хоть сейчас готов!
Поклонился князь да на четыре стороны:
«Мы пришли сюда – побить ворога!»
(Собрал он руссов на княжий совет.)
«Потомки древлян, запомните впредь:
Войны приносят горе и смерть!
Малых ханов, больших, собрали всех…
Наглости их предела нет!…»
Половцы в речке поили коней,
Ездили вороги, и не таясь,
Что-то кричали, галдели, смеясь.
– Не пристало казать спину недругу!
В открытой степи за людей грех приму.
Я виновен в том, что привёл вас сюда.
Защитит кто дом, коль погибнут войска?
А родная земля мне так дорога!
Не могу отдать я дружины врагам!
Хихикнул Ольстин: «Так и есть:
Вернуться стриженым, а шли по шерсть!»
В тон ему ответил Игорь:
«Как ни крути, а мозгами двигай:
Пришли мы в степь, не званы –
Дай Бог, уйдём, не драны.
Пробиваться надо ночью к Донцу,
Если не хочешь попасть к праотцу.
Там леса и дубравы широкие
Нам защитою станут от ворога.
Истомилися кони резвые –
По степям, в погоне, ездили».
Святослав приказал людей накормить,
Костры разводить – телеги рубить.
Погоду ветряну предвещал закат…
Засвистал соловей, да и смолк в кустах.
Тяжело на сердце, в душе печаль…
Поёт о горькой судьбе Путята-гусляр,
Тревожные думы о завтрашнем дне:
Не оплачут родные погибших костей…
О той силушке, о половецкой,
Добру молодцу что не объехать,
Волку серому – не обегать.
Чёрну ворону – не окаркать.
Черным-чёрен Каялы берег!
Велика половецкая рать!
Встрепенулся он, тряхнул сединою!
Гусли запели весёлой струною.
Вдруг запел боян песню новую,
Как будто согнул дугу черемховую.
Выходили в круг, кто плясать охоч,
Прекратился в лагере стон и плач.
И прислушался Святослав-то князь:
Веселит она, эта русская песнь!
Слушал топот он да с присвистами,
И родные напевы там слышатся.
Душу русскую в беде не понять,
А и в радости вам её не унять!
Надеждой и верой живут на Руси.
Прости нас, Боже, Ты нас прости!
На этом кончаю старинный сказ.
Бегут градом слезинки мои из глаз.
За день до битвы
В выгоревшем небе светлом
Парят орлы лениво, крУгом.
Здесь русской земли порубежье –
У горы Кременец, похожей,
На воинский шелом медный,
Скрывшейся в дымке белой.
Едут с обозами не спеша
Игорь-князь и Святослав.
А степь на закате казалась кровавой,
Так как тюльпанами зацветала.
Пересвистывались увальни байбаки.
Выли волки и лаяли, как собаки.
Как столбики, суслики замирали.
Голодные лисицы-корсаки сновали.
Где-то на реке кричала выпь.
Тревожно вздыхала степь…
Битва.
И пришло время страшное.
И стеной щиты стоят красные.
Дождём сыплются стрелы вражии,
По Руси текут реки кровавые.
Звон мечей слышен в дальних городах:
В Чернигове Мономах уши затыкал!
Смерть рассеяла трупы горами.
И кричали, на пиру, чёрны вороны.
Как соломинки, копья крепкие.
И трещат на плечах шлемы медные.
По дворам пошла смерть костлявая.
Ручьём кровь лилась у Каялы ли.
Покрывало постлала она смертное.
Поглотили солнце тучи несметные.
Пыль стеной от копыт поднимается.
И мечи о щиты притупляются.
И истоптаны травы, сникли все.
Не поднять погибших на Каяле-реке.
Во печали деревья склонилися.
Крики, стоны, вой разносилися.
На Великую Русь повалили напасти:
Голод, нужда, лихо пришло: «Здрасьте!»
Игорь из золотого седла пересел
В невольничье. Таков князя удел!
Въехать на белом коне ты хотел
В Киев. Не суждено:
славы дедовой передел.
Лишь пятнадцати удалось спастись.
Проклятьями встречены они на Руси.
Плен. Святослав-князь.
Четыре князя и пятьдесят воевод
(Непосильную цену за них возьмут!)
С Игорем вместе, к половцам попали.
Таких особо неволить не стали.
Святослав видел из юрты своей:
Не мог понять: Что за шествие?
Надменные верблюды лениво плывут.
Тяжёлые ноши на горбах несут.
В плену у половцев, с рогатинами на шее.
Связанные попарно, от солнца загоревшие,
Шли пленники – чёрный люд,
За кого не удастся получить выкуп.
Понял Святослав,
захлебнулся от немого крика:
«Вот оно возмездие!»
Смертушку кликал.
Забился на подушках в рыданиях он.
Поклялся бежать! Не страшный ли сон?
Пред глазами плыли лица невольников,
В ушах стоял звон колокольчиков.
Угоняли русичей в Тмутаракань,
На невольничий рынок:
людьми торговать!
Молитва Святослава
– О, Русь! Ты и лапотная, и дикая,
А в трудах и боях ты великая!
Широка ты, река, Волга-матушка…
И не знать ведуну судьбы ладушки.
Ждать-пождать княжне своей кровинушки!
И волхвам не знать его судьбинушки.!
Растревожилось сердце, покоя нет!
Не на Родине жить одиноко мне!
Славлю Родину-мать, что вскормила,
Сыновей-дочерей ты взрастила!
На чужой стороне ты сейчас изгой.
Как хочу домой! Как хочу домой!
Вновь подёрнулся синевою взор,
Стоит в глазах непрощённый укор...
Вдоль границ Руси вороньё кружит.
Напасть чёрная одолеть спешит.
Но не забыты богами, простят детинушку...
Понадеялись молодцы на свою силушку.
Побегу я в степь, ко берёзоньке.
По нему бегут из глаз слёзоньки.
События после битвы на Каяле-реке
Уж деревья листву оброняли.
От Игоря светлые дни улетали.
Замыслил побег. Тяготит князя плен.
Побеждённому мужество нужно втройне.
Вернувшись, Игорь невозможное совершал:
За купцов и воинов именитых выкуп собрал.
К Елдечуку Путята и Самошка спешили
Чтоб отпустил Святослава и воевод рыльских.
До русских веж однажды добравшись,
В волчью нору от конников забравшись,
Наткнулись в углу на череп и скелет,
Присыпанный землёй и пролежавший много лет.
Грех на душу они положили.
Скифский курган до конца разорили.
Золотыми украшениями набили торбу.
Взяты сокровища на дело доброе.
Как выкупили Святослава
Заговорили о пленных. Удивлён половецкий хан,
Когда вывалили драгоценности к его ногам:
«Не знают цену скифскому золоту неуёмные гости!»
Вот гребень с золотыми рогами из слоновой кости;
Чаши и блюда с диковинными рисунками…
Он напоит их пьяным кумысом, дабы не передумали.
За это богатство отдаст он не только пленников,
Даже жён своих и всех русских невольников.
Потребовали гости снарядить князей,
Что жили в его кочевьях, и русских всех.
С рассветом двинулись толпы русичей
По степи, на север, оборванных и измученных.
В бане
Тесновата банька, по-чёрному.
Прикоснуться нельзя: копоть кругом.
Низковата она, не для князя. Гляди,
Святослава парили в две руки.
Жару нагнали – дохнуть нельзя!
Грудь разрывает, с морозу войдя!
Охватила истома, по телу озноб,
Дымок угарный сознанье прошиб…
Плеснули на каменку мятный настой.
«Ложись на живот! Дубиной не стой!» –
Приказали забраться ему на полок.
Самошка – на голову бабий платок.
Путята на руки надел рукавицы.
Его от жара спасают голицы.
Рвануло облако вверх с шипеньем!
Поднялся туман от горячих каменьев.
Парят с крапивой берёзовым веником
Самошка с Путятой, легендой овеянный..
С оттяжкой хлестать да париться –
Вот чем баня-то русская славится!
Не помнит князь, как хлестали, кряхтя,
Возвращали больного из небытия.
Вышел Святослав в тёмный предбанник.
На низкую скамью опустился, и замер…
Вдохнул, и свежестью омыло грудь
Изнутри. Здоровье вдохнула Русь!
Тело непривычно лёгким стало.
Сердце часто и гулко стучало.
«А ведь я на Руси! Я дома!», –
Про себя Святослав подумал.
Жадно вдыхал вечернюю прохладу,
Хотелось петь, кричать, позвать Путяту!
Закрыл глаза, откинувшись сладостно.
«О, Русь моя! И как мне радостно!
Дома! Дома! На отчей своей земле!
Нет лучше её никогда и нигде!
Даже птица летит туда весной,
Где было её родное гнездо!»
Нахлёстывал себя веником Самошка.
Смеялись бабы, глядя из окошка:
Выскочил раздетым во двор;
Снова в клубы пара нырнул;
Выплеснул на тело бадью из колодца,
Охолонула его ледяная водица;
Захлопнул за собой скрипучую дверь.
Парился истово, тело жарил, и пел.
С полка сполз на пол, наконец.
Как мёртвый, минутку лежал кузнец.
Положил под голову веник.
Попросил отворить двери.
Простонал: «О, худо мне!»
Через пять минут (!!!) наподдать велел.
Хозяйка после бани кислым квасом угощала.
Подоспел и рыбный пирог поджаристый…
Гости, разморённые и сомлевшие
Вытирали лбы полотенцами.
Отхлёбывали густой пахучий квас.
Приятно вскружило голову враз…
Наша жизнь
Тридцать три года сидел на печи,
Растрачивал годы напрасно свои
Илья Муромец. – То былины сказ.
Заведём теперь разговор про нас.
Жизнь, словно речка в крутых берегах.
Ей не вырваться из их объятий никак.
Бьёт струёй ледяною, несёт вперёд.
Лишь даёт подумать: «Когда мой черёд?»
И несётся, бежит меж иных берегов,
Не уйти никуда от житейских оков.
Точит вода твёрдого камня сплав.
Время покажет, кто прав, кто не прав.
Но надежду вселяет малый родник,
Что спокойно в речку мою проник,
Он бежал далеко, он скакал по камням,
С надеждой, что встретит cедой океан.
Дети мои, как степей ручейки.
Им доверяем мы жизни свои,
А так же, судьбу их милых детей,
Как продолжателей жизни своей.
Как мать провожала своего сына
Проводила я свого ладушку:
Жить, детей растить, да радоваться.
Чтоб мечта его, как лебёдушка!
Не застят тучи ясно солнышко!
Пусть всегда ему придёт добрая мысль,
По полям растекалась, на вёрсты ввысь!
Пусть не встретит в пути злого ворога,
Не коснётся крылом чёрный ворон ли!
Пусть Господь в пути позаботится,
Пусть невзгоды к нему не воротятся!
В свои руки возьмёт он детинушку,
Не оставит в беде сиротинушку!
Одиноким не будешь в своей судьбе!
Пусть удача сопутствует в жизни тебе!
Пусть земля-краса, да солнышко-свет,
Уж полюбят тебя, не оставят в беде.
На родной земле быть – раздольюшко!
Жизнь – не поле перейти, наша долюшка.
Радость и горе там – всё пополам!
Чтоб счастье несли дети, внуки в дом!
Ярославна
Ярославна во мне живёт издревле.
С городской стены смотрит пристально.
И кричит она птицей-горлинкой,
И клянётся она кровью пролитой.
Никогда врагам не занять города,
Нам растить сады, не гонять врага!
Русью Киевской, да Московскою,
Нам гордиться бы надо до старости.
О Земле моей, да российскоей,
Поболею душой, за границею.
Опишу красоту твою, радуясь,
Ни на что на тебя не пожалуясь.
Дорога земля да во платочеке,
Берегу её в переднем уголочеке.
За икону положа, да за красную,
Помню, помню её, распрекрасную.
Берегу её, землю-матушку,
А и плачу по ней, моей ладушке,
Милой, красивой и всем дорогой.
Близится время – вернёмся домой!
И дороже для нас, нет роднее земли,
Ну, зачем же когда-то с неё мы ушли?
-----------------------------------
Так Ярославна, храня семью, детей,
Жила посреди казахстанских степей.
Плач по прошлому
Досталось мне в жизни и счастье и горе.
И слезок солёных я выпила море.
Но не сломалась, как хрупкая ветка,
Держалась за землю, за воздух я крепко.
«Брось, отступись!», - мне вдогонку кричали.
«Не видишь, всё стало, как было вначале!
Пожар не обжёг тебя, выдворит голод,
Вода не потопит, так выгонит холод!»
Держалась, крепилась… не прутиком тонким,
Не дубом могучим, а стройной сосёнкой.
И всё победила: и страх, и нужду,
И ведает Бог, к чему я приду.
Только обманом мне жить – не дано,
И сердце страдает – оно не бревно.
И может быть так, я не видела света,
Но радость в душе одинокой не меркла.
Простор и свобода всего мне дороже.
О, Бог, помоги! Помоги же мне Боже!
На Родину ты отпусти! Я рыдаю.
Нет на Земле дорогой лучше края!
И вновь возрождается малый родник,
В детстве, к которому сердцем приник.
И крылья порою растут за спиною,
И чувствую снова: чего-то я стОю!
О Родине
Оставив селенья, уйдя в города,
Не забыли раздолье полей, и леса.
Запах каждой травинки напоминал,
Родину, ту, что когда-то назвал
Красавицей нашей, и дорогой…
Неужели дорога закрыта домой?
Язык не забыт, не забыты обычаи,
Манеры общения, и сказки и притчи…
Мечтаю вернуться туда, где жила,
Где много бессонных ночей провела,
Где невеста-калина цвела у окна,
Где веточки яблонь касались стекла,
Где куры гуляли по травке зелёной,
Где у каждого дома берёзки и клёны,
Где утром коровы мычат у подворья,
Где за околицей лес и приволье…
Где, моей Родины вдыхая запахи,
Поправить здоровье можно запросто.
Простит нас родимая наша земля?
Вернуться назад, почему нам нельзя?
Улететь бы мне…
Птицей-горлинкой, птичкой малою
Улететь бы мне (Здесь жить устала я.)
Во леса те дивные, во края родимые,
В сторону родную, в дали российские.
Из чужой страны, где прожита жизнь,
Где родила детей, хоронила родных.
Где источником силы моей ты была,
Степь казахская, сопки и речка мала.
И свою Россиюшку, с её песнями,
Со цветами, полями её и пролесками
Променять не могу я на золото всей,
Удивительно светлой, природы степей.
Мне приют ты дала. Благодарна тебе!
Людям, что не безразличны к судьбе,
Разреза глаз другого и цвета кожи.
(Душою все мы немножко похожи!)
Но чувствую я, ну где-то внутри… А ты?
Гонят нас, кто у власти. Мы – не нужны!
Было когда-то другое время, строили…
Пришло другое племя. Кто бы спорил-то?
Мне б родной уголок на ладошечке
Унести с собой. Чего же проще-то!
Для кого-то всё просто, дело бумажное.
Слёзы льются из глаз... Жизнь прожита!
Мой комментарий к происходящим событиям
Если в жизни что-то не так,
Если люди со счета сброшены,
Значит это совсем не пустяк.
Придут времена хорошие?
Почему, на земле нашей грешной,
Перо не сравняют с кувалдой?
Нам дома, на листочке, тесно,
Интернет, телевидение подавай нам!
Но такое время скоро настанет:
Люди не будут, как дикие волки.
Всё, что сейчас происходит с нами,
Не положишь пылиться на полку.
Историю – не переделать!
Будут строго судить потомки…
Царям надо чаще поглядывать:
Не рвётся ли там, где тонко?
Дар Бога
Бунтарей и поэтов прекрасен дар!
Сострадание Господь им свыше дал.
Устремляются мысли к другим временам,
Помогая вернуть невозвратное нам.
Бродит душа по свету белому.
Растворяется в природе, солнце, в ветре ли.
Порывы сменяются тоской, отчаяньем.
Дай Бог, прозреть, узнать нечаянно,
Постигнуть главное, да и великое.
Дай мне по правде жить, надежду кликая,
Любовью к женщине, любовью к Родине.
Как мир широк! Небо огромное!
Нескончаем народной реки исток,
Меняется бег вселенских часов.
У каждого возраста своя религия.
Повернусь назад, к жизни Игоря.
Не смирением жить, коль бунтует душа.
Помнишь в притче: Прокоша меч закопал,
Думал землю пахать, да детишек растить.
– Не по правде живёшь! О спасенье души
Ты не мыслишь,не с Богом, Прокоша, ты!
Другую дорогу, не в миру, поищи!
И оставил Прокоша орало своё
Поменял на монашеское житиё.
Подаянием жил, плоть усмирял,
А вернулся безгрешным, и дома узнал:
От голода померли дети его;
Жена, что дороже на свете всего.
«Не смиреньем ли я свою семью сгубил? -
Подумал Прокоша, - Ну, и жил бы, как жил!»
В голоде надо сердце держать,
Чтоб струной отзывалось на беду и печаль,
Чтобы пело оно на пиру и в веселье,
На то мы и созданы, человеки!
Человек в народе – не капля воды.
Разных во странствиях видел людей.
Он, сердечный, – родник живой!
А в душе моей след оставил свой.
Есть у персов такое присловие:
Не чини поэту злословие,
Обидевший владеющего пером – падёт,
Горбатым станет, на век – урод.
Пересекаются линии, даже плоскости,
Иногда поэты доходят до пошлости.
Мне не важен размер и стопы стиха.
Лишь веками бы в нём душа жила.
Удар мечом оставляет рубец,
Слова удар сокрушит, наконец.
Уничтожит, всех тех, не жалея,
Кто прикидывался радетелем
за землю родную.
Будет ли от этого толк?
Думаю,
Будет!
Надеемся…