* * *
Так странно в жизни происходит.
Что врач бывает палачом...
От молока нам горло сводит,
Но лечим тоже молоком.
Любовь любовью заслоняя,
Пытаясь выжить, чтобы жить,
Теряем, врем, все обещая
Понять себя, затем простить.
И не прощаем. В сны уходим,
Бежим от истины в мечты...
Себя давно по кругу водим...
Скажи, себя узнал здесь ты?
* * *
Она прекрасна. Ей семнадцать.
И мир прекрасен, что вокруг,
Совсем не сложно признаваться,
Не врать, но знать, кто враг, кто друг.
Совсем не сложно верить в чудо,
И в то, что сбудутся мечты.
И что страшнее нет простуды,
И нет страшнее темноты.
И верить в то, что дверь открыта -
Любая - только выбирай.
И справедливость не забыта,
И что за дверью - точно рай.
Она умна. Наверно. Может
Ее ждет жизнь больших идей.
Наивна несколько, но все же
Все верит в правду и в людей.
Красива? Да, она красива,
И дарит свет зеленых глаз,
Улыбку, что мощней прилива
Растопит лед в глазах у вас...
Однажды кто-то ей вдогонку
Сказал: "Ты - ангел!". Был он прав?
Душа чиста, сродни ребенку.
Но в жизни много переправ,
Препятствий, козней, испытаний,
Они собой меняют мир.
И меры нет обид, страданий,
Без них не будет лавров, лир...
И часто белый лист бумаги
Не видно уж под слоем тем,
Что рисовали: копья, флаги,
И звенья свергнутых систем.
И ангел падает на землю,
Сломав в полете два крыла.
Пытаясь встать с стремленьем тем ли,
Чтоб ввысь взлететь опять смогла.
* * *
Он просто жив. Он ходит, дышит,
Смеется, плачет, пьет, поет.
Он ничего вокруг не слышит,
Он существует - не живет.
Вся жизнь его идет по плану,
Что выполняется точь-в-точь.
Он знает цену лжи, обману,
И от проблем уходит прочь.
Умен по-своему. Циничен,
Красив, но черств. Огонь во льду.
Конечно, как и все, практичен.
Стремится в рай. Живет в аду.
За двадцать лет увидел много,
Иной за жизнь не смог бы так.
Бросает вызов у порога,
С судьбой играет, как чудак.
Он верит в свой счастливый случай,
Ломает жизни. Бьет сердца.
Целует не любя. Колючей
Улыбкой душит до конца.
Он забирает эти души,
В альбоме оставляя след,
Не сознавая, что разрушил,
Гордится перечнем побед.
Он жив пока. Смеется, стонет,
Он пьет, поет... Не верит в рок.
Он ставит крестики в альбоме,
Не зная, что подходит срок.
* * *
Светило солнце. Неба блики
Дрожали в лужах на снегу.
И тишину сменяли крики
Живущих вечно "на бегу".
Простая улица. Тропинка,
И остановка. Вновь "час пик".
Обычная с утра картинка,
Уже подвыпивший старик,
Как куклы, крашенные дамы
Скрывают красные глаза,
И вновь вопрос: "Зачем, куда мы?",
И снова нечего сказать...
Простое утро. Понедельник,
Ей снова ехать в институт.
Хотя уже почти сочельник,
Ее сейчас, наверно, ждут.
Ее маршрутка, дверь, вновь давка.
И чья-то крепкая рука,
Что прижимает, как удавка,
Но так тепло сейчас. Пока.
"Спасибо!" - просто улыбнулась,
Взглянула в бездну синих глаз.
И утонула. И проснулась,
Сказала пару слов и фраз.
"Да не за что!" - он улыбнулся,
И что-то дрогнуло в душе.
В ее улыбку окунулся
И начал таять лед уже.
"Роман" - "Полина" - "Оч.приятно" -
"Взаимно". Фразы ни о чем.
Без слов все стало так понятно,
Как будто с ней лет сто знаком.
"Вопросом не хочу обидеть,
Но мне должна пообещать!
Я так хочу тебя увидеть
Еще. Я не хочу терять!" -
"Не бойся. Это невозможно!" -
"Сегодня. В шесть, нет, лучше в пять!
На остановке" - "Осторожно!" -
"До встречи, Поль, я буду ждать!".
* * *
Cветило солнце. Глаз слепило.
А он стоял, как столб-фонарь.
Не сознавая, что же было,
В душе был май, вокруг - январь.
И сам себя не узнавая,
Не верил сам своим словам.
И, потихоньку остывая,
Он шел, доверившись ногам.
А день прошел, как будто вечность,
Его не слушались слова.
А мысли рвались в бесконечность,
А в невесомость голова.
Курил, цинично улыбаясь,
Он в голове искал ответ.
А сердце все рвалось, пытаясь...
Кончалась пачка сигарет.
Уже четыре. Час до встречи.
Рука дрожит. Блуждает взгляд.
Пытаясь встать, расправить плечи,
С тревогой пятится назад...
"Какая чушь! Как наважденье!
"Да что со мной?!" - кричит в сердцах.
Превозмогая чувств волненье,
Стеклом скрывает блеск в глазах.
"Так где же гордость?! Ты - не тряпка!
За юбкой бегать твой удел?"-
Стальной рукой он сжал в охапку
О чем он думать не хотел.
И вновь циничная улыбка,
Стеклянный взгляд бездонных глаз.
"Она не та. Она - ошибка!" -
Холодный отданный приказ.
"Еще одна твоя победа!",
Еще один в альбоме знак.
Звезда созвездья Андромеда.
Ну что ж. Пускай, все будет так...
* * *
Ее глаза светились счастьем,
Она парила - ангел дня.
Сегодня все в ее лишь власти,
Душа легка, полна огня.
Она б взлететь повыше в небо
Хотела, только крыльев нет.
И голубей кормила хлебом.
Они благодарили вслед.
Она смеялась, как ребенок,
Ведь исполняются мечты!
И смех, как песня - весел, звонок,
Как жаль - его не слышал ты...
До встречи час. Уже четыре.
И сердце рвется из груди.
Дрожит цветок в пустой квартире,
И верит - счастье впереди.
Она прекрасна. Чуть наивна.
И счастлива. И влюблена.
И если мыслить конструктивно,
Такой и быть она должна.
Считая мысленно минуты,
Все приближает этот миг...
Но жизнь маршрут меняет круто.
А ветер где? Но ветер стих.
* * *
Часы пробили пять ударов.
Они стоят - глаза в глаза.
И слов не нужно лишних даром.
Ведь все, что нужно - не сказать.
Рука в руке. Тепло обоим.
А звезды светят, будто днем.
Он счастлив и почти спокоен,
Она спокойна. Мысли в нем.
Две половинки, два осколка
Рожденной заново мечты.
В легенде об орле и волке
Себя узнали я и ты.
Казалось, все остановилось,
Не шли минуты. Мир застыл.
Стекло во взгляде растворилось,
Разбился лед, что в сердце был.
Ее глаза дарили радость,
Покой и нежность, теплоту,
Желаний исполненья сладость,
Ее заветную мечту.
Успели загадать желанье,
Увидев в небесах звезду.
Им поцелуй служил признаньем
И верой в счастье. В красоту.
* * *
И только звезды им светили...
И ночь прошла, уже рассвет.
И фонари уж погасили.
Она заснула. Он же - нет.
Он любовался не победой.
Он думал. Он ее любил.
Звездой созвездья Андромеды...
Но лед в глазах опять застыл.
А в ней застыла безмятежность,
Улыбка на ее губах
Ему во сне дарила нежность,
А он пытался вызвать страх.
Он, заполняя душу злостью,
Пытался вытеснить любовь.
В альбоме крестик ставил просто,
Ломая жизни, ставил вновь.
Она прекрасна. Ей семнадцать.
Священный ангел во плоти.
"Полина! Нужно собираться.
А за вчерашнее прости".
Она проснулась. Тихо встала.
Оделась молча. Лишь тогда
Взглянув в глаза ему, сказала:
"Ты умер. Это навсегда".
Ни слез, ни криков, ни упреков,
Он мог бы это все стерпеть.
Он сделал ангела жестокой.
Он запретил звезде гореть.
Он умер. Он и сам все понял.
Бесчеловечна пустота.
Он все что было, ясно помнил.
И он жалел. Она - звезда.
Он знал, что больше не увидит
Ее прекрасных, ясных глаз...
Впервые в жизни ненавидит
Себя. И плачет в первый раз.
"О, Боже! Что же я наделал?
Зачем разрушил жизни нам?"
А снег кружился ливнем белым,
И падал медленно к ногам.
* * *
Снег закрывал собой дорогу,
И грязь он под собой скрывал.
Еще чуть-чуть, еще немного
И лужи скроется овал.
она шла дальше. Слез алмазы
Терялись под ногами. В лед
В паденье превращались сразу.
Никто их больше не найдет.
Она шла дальше. Ангел светлый,
Она спасти его могла.
Но сердце стало горсткой пепла.
И пеплом стали два крыла.
Она летать уже не сможет,
Но как поверить в жизни рок?
Ведь жизнь хранит тепло под кожей.
Но не закончился урок.
Замерзли слезы. Стало легче.
Покрылось сердце коркой льда.
Она не станет жизнь калечить,
Она все сможет. Как всегда.
И снег закончился. И тучи,
Что закрывали неба свод
пронзил собою солнца лучик.
И новый наступил восход.
Он озарил лишь на мгновенье
Ее лицо. Скользнув - исчез.
Она не станет чьей-то тенью,
И не уйдет на Пер Лашез.
"Я вновь жива! Я все прощаю,
Я не хочу с обидой жить...
Но я себе пообещаю
Так никого не полюбить!..."
* * *
Прошло пять лет. Вновь солнце светит.
Январь вновь радует снежком.
И вновь сочельника ждут дети.
А кашель лечат молоком.
Простая улица. Тропинка.
Вновь остановка. Вновь "час пик".
Упала на руку снежинка...
Людей бегущих смех и крик...
* * *
Звезда созвездья Андромеда,
Прекрасный ангел, неземной,
Ведь главная ее победа
Над миром, небом, над собой!
Не подчинившись предсказанью,
Не пряча боль под злостью слез,
Она не стала наказаньем,
И не ушла аллеей роз.
Она смогла простить обиды,
Но обещанье не любить
Сдержать не в силах - сверху видно -
Иначе не смогла бы жить.
Она прекрасна. Ей семнадцать...
И что, что скоро двадцать два?
Она привыкла не сдаваться,
Хоть не сдалась тогда едва.
* * *
Он много пил. Топя в стакане
Свою вину. И боль, и грусть...
Существовал, живя в обмане,
Но не менял - все будет пусть.
Бежал от мыслей. Таллин. Прага.
Берлин. Афины. Амстердам.
Боялся собственного страха...
Но не нашел покоя там.
Искал себя в постели с шлюхой,
И в драке пьяной за углом.
Он столько лет ходил по кругу,
Что потерял понятье "дом".
В его глазах не видно блеска,
И он не ждет уже побед.
Натянута струною леска,
А он все ждет. И тишь в ответ.
Он научился жить без чувства.
Не ненавидеть. Жить, скорбя.
Ценить людей. Ценить искусство.
Не смог он лишь простить себя.
* * *
Но часто так бывает с нами,
Что кто-то пишет новый акт.
А мы о нем узнаем сами
Когда закончится антракт.
Он вновь вернулся в этот город,
Хоть возвращаться не хотел.
Опять январь. Вновь снег и холод.
И снова слишком много дел.
Он шел по улице обычной.
Тропинка, лавочки, квартал.
Она стояла так привычно...
Он издали ее узнал.
Он шел. Все ближе к ней. Осталось
Два шага сквозь годов снега.
Она стояла. Улыбалась.
А он держал в себе врага.
"Ну, здравствуй" - "Здравствуй" - "Как ты?" - "Плохо.
А ты?" - "Спасибо, ничего.
Давно ты здесь?" - "Нет, час с дороги" -
"Надолго?" - "Нет, на день всего".
Они смотрели друг на друга
Сейчас как раньше, как тогда...
"Я столько лет ходил по кругу...
А ты? А ты - моя звезда..."
"Молчи. Не нужно слов напрасных"
Растаял лед слезинкой в тон.
Ему все сразу стало ясно,
Что он давно уже прощен.
"Прости..." - "Ты знаешь. Я простила.
Я не держу обид и зла..."
"Мамуля, мама! Ты забыла?"
"Нет, солнышко! Я долго шла..."
Обняв ребенка, улыбнулась,
Слезинки уронив на снег.
И, словно вспомнив, обернулась,
Смахнув уже снежинки с век.
Малыш стоял голубоглазый,
Смотрел наивно, невзначай.
Он понял все мгновенно, сразу.
Она сказала лишь: "Прощай".