Зима - это время Бодлера и Фета,
Отчаяной пышности лирики и марафета.
Вот женщина в толстую шубу лениво одета,
Как будто не хочет, чтоб стала лениво раздета.
И даже не хочет с какой ленивой и тайной усмешкой,
С грудным хохотком, словно дьявол в метели кромешной.
И движется как-то спесиво, надменно, неспешно,
Как Монна, как Лиза, с чуть-чуть кривоватой усмешкой.
Как словно Рабле разложил жир палитры блестящей,
Бодлер суетлив, наметал своей лиры лядящей.
И Фет - оптимист и обжора с одышкой
Пришел с своей неприлично распухшею книжкой.
И Брейгель - ах эти противные фавны! -
Фламандский развратник с пейзажем засунутым в тесный, несносный подрамник.
Пришли, но остались с морозом защипанным носом,
А пышная дама ушла, словна немка задастая с пивом, виляя подносом.
Зима - это время разврата и лени,
Зима - это время расклеванных шишек еловых,
Зима - это время тоски и мигрени,
Зима - это время понтов беспонтовых.
Зима - это время, когда безнадежно и глухо одета
Проходит ленивая женщина мимо любого поэта.
И это порою доводит его до безумья,
Хотя он во время другое в ленивых замечен раздумьях...