Соловьи не запели?
А луна не ушла на покой?
Что-то душно в постели,
да и ручка опять под рукой.
Ну, давай позабытой строкой
с тяготеньем к катрену,
с рифмой, рядом идущей в пределах его неизменно,
без порыва к меняющей схему – сквозной…
Ну, давай
изменяй
лет последних привычку:
из холода – в зной…
И поэтам любимым,
что в тебе говорят внутривенно,
дай
покой –
их системами не козыряй,
реминисцируй собой,
про аллюзии позабудь…
Что?
Не можешь
съедобный испечь каравай?
Острый ножик,
корзины,
белые керосины,
да вокзал, да верёвки тебе подавай…
Говоришь: «Узнавай!
Кто,
когда,
в атмосфере какой –
разрывал этим грудь,
с верой в край
узнаванья?»
Ласков будь,
не хватай через край,
на трагедии века не скачи в личный рай,
выбирай
новый путь,
не рядись в позабытые ныне страданья,
не буди свежей жутью начинённую прежнюю жуть.
А не можешь размеренно, чинно писать,
отражая постигшую всех благодать –
лучше ручку ломай
и пускай
на растопку тетрадь,
что с того,
что безвременью
голосом научился
черты всех эпох
придавать,
кто сегодня поймёт
в том, что делаешь ты,
что-нибудь?
Психбольной да и только –
полюбил сам с собой
толковать.
Соловьи-то поют,
и луна не отправилась спать,
но стихи ныне приторны мне
в данной Богом стране
без показанных зримо
и разорванных нервами пут:
оборвать и продлить
строчки нить,
раздвоить,
растроить,
открывая тем тему попыток мой дух расчленить…
и – соединить
всё, о чём удосужился говорить,
общим жизненным смыслом
не на жаргоне базара –
на уровне стона, вне быта,
вне
грима –
во мне
эта
музыка света,
сверлящего мрак,
не убита!
Мной это
любимо,
и этим согрета
поэзия дней
моих,
артезианских степных эпопей
бур неровный –
мой стих.
Луна наклонилась над кроной…
И Нахтигалем поёт заоконно,
средь жёстких ветвей
не затих
брат единокровный –
времён соловей –
голосами убитых:
он спасает живых!
Комментарий:
«катрен» – четверостишие, «реминисценция» – (от позднелат. воспоминание) 1 – смутное воспоминание, отголосок; 2 – в поэтическом, музыкальном произведении черты (образ, мотив, стилистический приём, интонационно-ритмический ход), напоминающие о другом произведении. Заимствование невольное и сознательное.
«сквозная рифма» – рифма, пронизывающая всё стихотворение. В данном случае речь идёт о врастании друг в друга нескольких рядов сквозных рифм, о расположении рифм в стихийном порядке, можно отталкиваться от слова, выхваченного из середины строки, и открывать новый ряд сквозной рифмы, затем возвращаться к прежнему, в теле стихотворения такие рифмы сродни корням в почве. Приведу в качестве примера стихотворение 2007 года:
Пери из Парадиза придуманной неги
снегом накрыта?
Может быть, ива застыла в дороге?
Или просто красиво
друг к другу придвинулись слоги?
Проснёшься случайно средь ночи глубокой,
и без намеренья стать напечатанным словом
звуки вдруг шёпотом, тайно идущим из глубины подсознанья,
тебя наделяют счастливой повадкой губ, сладко- сладко
бормочущих что-то о милом, забытом, раздвинувшем сердце внезапно,
как книга, в которой реликвий не счесть,
без закладки распахиваясь на одном тебе нужном в миг этот горящий месте,
манящем украдкой в давнее слово, увязшее было в будничном тесте
дней затянувшейся жизни,
усталых и малоотрадных…
Прочесть не прочесть
малопонятных наитий
текст людям другим? –
неизвестно,
но есть
таинство в этом блажном бормотанье поэта,
идущего от туалета к кровати и вдруг вовлечённого в снежную улицу светом,
под фонарями планет, не изученных мозгом,
сплошным косяком проплывающим
сквозь голоса отголоском
твоим, заблудившимся и возвращающимся приумноженно…
Кругом ли, вспять?
Ну как же тут спать?
Боже, Боже,
за что мне, нижайшему в мире, (ах, да, так и было завещано!) Твоя Благодать?
Преуменьшено?
Преувеличено?
Знать не дано – ощущать помешает мне кто?
Сумасшедшим быть названным
публикой умной юдоли растленной
отнюдь не спешу,
никому не признаюсь в блаженстве тайком над словами, мне данными свыше,
идущими током от звёзд и корней друг к другу навстречу,
виток за витком совершая сквозь Дантовы кольца,
сквозь цоколь и крышу…
Я слышу!
Вся жизнь моя ими лишь дышит,
словами блажными,
идущими, уст не минуя моих,
из недр Изначального
мне неизвестно куда…
Печально ли
знать,
что других
оттолкнёт этот стих
от меня? –
ерунда!
Привык
я!
Язык
прикусить – не подумаю даже!
Мне важно
не то, что промолвят какие-то господа,
а то, что святые,
блажные,
то сухо,
то влажно –
живые! –
растут сквозь меня
эР и эЛь корневые,
как сухожилья сквозные
мне давшего знать
силу Духа
нерукотворного
языка.
Можно ли здесь обойтись схемой аабб, абба, абаб, абвабв? Посмотрите, цифра указывает номер строки: ива – 3, красиво – 4, очень им близкие: застыла – 3, счастливой – 9, о милом – 10, было – 13; накрыта – 2, забытом – 10; в дороге – 3, слоги – 5; друг – 5, вдруг – 8, губ – 9, плюс повторы: вдруг – 13, друг – 27; месте – 12, тесте – 13, близкое им: неизвестно – 19; случайно – 6, тайно – 8, подсознанья – 8, бормотанье – 21, фонетически близкое: под фонарями – 23; повадкой – 9, сладко – 9, без закладки – 12, украдкой – 13, фонетически близкие: внезапно – 10, отрадных – 15, малопонятных – 17; стать – 7, вспять – 27, спать – 28, благодать – 30, знать – 33, ощущать – 33, знать – 46, знать – 65, не счесть – 11, прочесть – 16, есть – 20, близкий по звучанию: текст – 18; косяком – 24, тайком – 35, витком – 37; может – 3, приумноженно – 26, Боже – 29, на таком расстоянии: 3 и 26 – не рифмуются, но при определённой плотности речи, друг на друга работают; поэта – 21, туалета – 22, светом – 22, этот – 48; свыше – 34, крышу – 38, слышу – 39, дышит – 40; моих – 42, других – 47, стих – 48; куда – 44, ерунда – 50, господа – 56; даже – 54, важно – 55, влажно – 60; святые – 57, блажные – 58, живые – 61, корневые – 63, сквозные – 64. Кроме этого: неги – снегом, книга – реликвий, мне данными – Дантовы, глубокой – током, горящий – манящем, Пери – без намеренья, завещано – преуменьшено, мозгом – отголоском.
Делить такое стихотворение на катрены, терцеты, всё равно что членить на части живую плоть. Я сталкивался с тем, что люди, привыкшие к обычным порядкам рифмовки, высказывались, что я близок к верлибру, белому стиху, стихо-прозе. Не было рифмы там, где они ожидали её услышать. Этот же стих можно преподнести иначе, возможных вариантов много. Автору приходится выбирать: выпячивать все рифмы, помещая их в конец строк, имея при этом особое звучание, или дорожить цельностью смысловой фразы, доступностью смысла. Здесь важен инстинкт равновесия, чувство, диктующее, в каком месте, в какую сторону необходимо сделать наклон, для того чтобы пройти красиво. Как правило, стих идёт с верными паузами, но не всегда записываешь точно, возникают варианты. И никто, кроме тебя, не решит, какой вернее, и ты можешь ошибаться, но так же, как читая с голоса, я никогда не ухожу от правильной интонации, и читатель, чувствующий слово, легко разберётся в означенных выше нюансах. Интересно прочесть интервью «Поэты за круглым столом», взятое Майклом Шмидтом у Шеймаса Хини, Иосифа Бродского, Леса А. Маррея, Дерека Уолкотта. Смотрите «Иосиф Бродский. Большая книга интервью. Захаров – Москва – 2000». Приведу высказывание о роли рифмы Шеймаса Хини: «Я хочу сказать, что не надо так уж сосредотачиваться на рифме. Для меня основной представляется ритмическая сторона стиха. В конечном счёте это более важно. Рифма – всего лишь средство приятной игры. Майкл Стамп сказал как-то, что воплощение сделало мир свободным для игры. Вот и рифмовка делает язык свободным для игры. Но непременно должно присутствовать мелодическое начало, мелодия, ритм».
«аллюзия» – (от лат. шутка, намёк) стилистическая фигура, намёк посредством сходно звучащего слова («дикой уткой» – «дикой шуткой») или упоминания общеизвестного реального факта, исторического события, литературного произведения.
«…острый ножик, корзины, белые керосины, верёвки, каравай…» – реминисценция из стихотворения Осипа Мандельштама: «Мы с тобой на кухне посидим, Сладко пахнет белый керосин…». Сталинское время, нож, верёвки, белый керосин (яд) - средства самоубийства. «Нахтигалем поёт» – в стихотворении «К немецкой речи» у Мандельштама:
Бог Нахтигаль, меня ещё вербуют
для новых чум, для семилетних боен.
Звук сузился. Слова шипят, бунтуют,
Но ты живёшь, и я с тобой спокоен.
У Гейне: Нахтигаль – соловей, своей гибелью спасающий других птиц.