Осень
Модильяни
1.
Ты ли, осень, меня разыскала,
На вечерней колдуя золе?
Со стрельчатых деревьев к земле
Краснотелое время стекало.
Всё дела у меня… всё – зола,
Всё – на ветер, – и кончено с ними,
Только пыль на дороге поднимет…
… Вот и радость – как сажа бела.
2.
Учитель, грусть – к вину, вино – к искусству,
И так всегда, и так – за кругом круг,
Мельканье улиц, листьев, лиц и рук,
Осенних красок вымученный сгусток.
Невыплаканный дождь, Маэстро Осень,
Клянусь тебе: ни словом не совру, –
Вот только кисть продрогла на ветру,
И этих линий выговор несносен.
… Где видел я похожую дорогу
Под проливным чешуйчатым дождём?..
Когда-нибудь к чему-нибудь придём,
А там, что будет – то и слава Богу…
3.
Пёстрый театр из лоскутьев бульварного хлама.
Певчая осень! Когда шутовским погремком
Ты колотила среди городского бедлама
В окна чердачные, я выбирал себе дом
С самою яркою крышей, чтоб крепнущим соком
Цвет наливался и праздновал твой балаган,
Эту погоду, повадку в разгуле широком
Листьев и птиц – и запястий твоих ураган.
Синяя жилка, циркачка, – как ты угасала!
Норов не тот, да и время, наверно, прошло.
Брось мне на память хоть локон свечного накала,
Рыжую спесь, воровское твоё ремесло.
4.
С лица своего виноградные капли смахни.
Как я люблю тебя в этом осеннем убранстве,
В этом дурмане, циркачестве и шарлатанстве, –
Как я люблю, когда мы остаёмся одни.
Прядь виноградную… Как ты устала за вечер!
Пропили день – что поделать? – идут холода,
Дождь на ладони гранёным хрусталиком льда,
Столпотворение всех языков и наречий.
Как я люблю ожиданий твоих суету,
Дождь на стекле и смешную горчинку обиды.
В комнатах осень, – и всё пропадает из виду,
Всё облетает… И ты не тревожь пустоту…
5.
Как первую любовь её беречь,
Как вкус вина во рту, как содроганье
Свечи на сквозняке, как взгляд, как речь –
Осенней тишины недомоганье.
Как будто двери в доме запереть
И занавесить окна – тише, тише, –
Не говорить, не слушать, не смотреть…
В квадратной темноте скребутся мыши,
В углу паук натягивает сеть –
Узор её играет и лоснится,
И всё ему лететь, и всё висеть,
И сумерки крылаты, как ресницы.
6.
А, Марио! Я рад тебе, входи.
Слепец-флейтист и пьяница впридачу –
Всё ничего не видно впереди?
Всё колесит оркестрик твой бродячий?
Всё тот же холод, скверное вино,
И грязь, и суета, и перебранки,
И твой талант, растерянный давно,
Всё так же вдохновляют поселянки?
Пей, Марио. И я куда-нибудь
Пойду играть, и пьянствовать, и плакать
В осеннюю размешанную слякоть, –
Ты, Марио, меня не позабудь…
7.
И холодит, и веет тополя,
Крылом ли обовьёт или певучей
Летящей медью… Празднуя и для
Мгновения твои – на всякий случай
Расстанемся. На время сбора птиц
И певчей меди в парковых аллеях,
Холодных рек и тонущих зарниц,
Что на краю, как уголья, алели.
Как уголья… Расстанемся на том,
Что встретимся – на том же перепутье,
В таком же точно гвалте городском.
Когда сгибает ивовые прутья,
И льнёт листва к плечам моим, когда
Дожди в полнеба вылиться готовы,
Мне кажется… И то ещё беда,
Что в сердце память века золотого…
8.
Художник и модель
Вкус холода у яблок. На полу –
Разбросанные листья: красный с жёлтым,
Иглистый запах. А на стенах – иней.
Полутеатра-Полукабака
Шальная обстановка, и на стенах –
До потолка – всё иней. На полу –
Осенняя листва пожаром линий
Неслышно тлела, отражаясь в стёклах.
Она вошла, разделась, – о, как зябко!
Одежды разбросала – запах яблок
От тела. Осень, колкий холодок.
Она в окно глядела, и горела
Листва пожаром линий – красный с жёлтым,
И иней вторил отблеском на стенах –
До потолка – на стенах мастерской.
9.
Последнею, быть может, из надежд,
Бессонницы, осеннего дурмана –
Ты, как змея под дудкою шамана,
Выходишь из соломенных одежд.
Из сумерек, в тяжёлых складках скрытых, –
Выходишь ты – ступни твои легки
На каменном полу, – как лепестки
Цветов, волною к берегу прибитых.
Изгиб свечой окрашенного рта,
Извив волос, струящихся по телу, –
Как листопад – к последнему пределу;
Как солнце, разливалась нагота.
Так некогда из моря вышла та,
Одним дыханьем к берегу прибита,
Цветок пеннорождённый – Афродита,
Разлитая, как солнце, нагота.
Как лунный блеск в глазах полузакрытых,
Как музыка – на ощупь и на свет, –
Выходишь – лёгкий сумеречный след
Цветов, волною к берегу прибитых.
Поэзия! – забава для невежд,
Любителей весёлого обмана.
… Ты – как змея под дудкою шамана,
Выходишь из соломенных одежд.
10.
Художник и модель
Печку растопили – всё же легче,
У огня погрелись, покурили.
– Как живёте, мастер? – Слава Богу.
Краски есть, не истрепались кисти.
Красной масти – пламя, жёлтой – листья,
Крыши за окном и голубятни.
Как играет пламя вязью линий,
Отражаясь в инее – в каком
Веке это было? Осень стынет
Инеем – и листья на полу.
И среди разбросанной одежды –
Как попало – путаницей пёстрой –
Женщина на стульчике складном.
Об одном всё: «Как живёте, мастер? –
Распустила волосы, смеётся: –
– Мастер, как живёте?» – Как прекрасна
Линия распущенного тела
Среди груды листьев – жёлтый с красным,
И дрожанье груди, и осенний
Сладкий запах яблок, и вот это:
– Мастер, как живёте? – Слава Богу.
11.
Художник и модель
Спасибо тебе за последний мазок,
За отдых, за листья, за иней на стенах,
За воздух осенний и грязь мастерской,
За мир из окна и плетение линий.
За то, что она у тебя под рукой
Вдруг оживёт, засмеётся, спустившись
С холста, – о, как зябко! – одежды раскинув.
И в волосы – листья, и волосы – ветру.
А женщина встанет со стульчика: мастер,
Пора уходить. – Соберётся и скоро
Уйдёт, осторожно ступая по листьям.
– Вот так и живёте вы, мастер? – Спасибо,
Вот так и живу. Запах яблок, и осень
В разбросанных листьях, и иней на стенах.