Искусство в дерзкой наготе
Ко мне намедни заявилось
«Поэты нынче все не те», -
Оно по ходу встречи злилось.
И, пробегая в коридор,
Поток неимоверной брани,
Оно извергло – так линкор
Палит обоими бортами.
Качнув то грудью, то бедром,
Искусство в облаченье музы
На дно в колодце выгребном,
Как кригсмарине сухогрузы,
Топило нас, и я молчал,
Не допуская возражений,
Почил безвестный адмирал
В морях проигранных сражений.
Я думал только об одном,
О чем не думать было сложно.
Чертил неистово пером,
Звенел мечом в железных ножнах.
Во мне Искусства телеса
Такие вызывали чувства,
Что, воспаряя в небеса,
Я падал жертвою Искусства.
Оно манило формой форм,
Толкая в бездну вольнодумий,
И я, хватая воздух ртом,
Ронял спонтанно на пол слюни.
Но, не осмелившись, увы,
Предать насилию святое,
Я текстом вымарал листы,
Либидо чтобы успокоить.
О, как ужасен был итог
Моих словесных истязательств.
Прости Искусство, видит Бог,
Я был далек от посягательств…
Но как последний графоман,
Словами долго словоблудил,
Я позабыл - такой болван! -
Что всем без исключенья людям
Принадлежит Искусства страсть.
Что дальше будет, если каждый
Потащит бедную в кровать
В запале графоманской жажды?
И даже если ты сожжешь
В костре унылые бумажки,
Цена такому делу грош,
Искусство лапал ты за ляжки.
Ее невинность не вернуть,
Пусть дальше служит муза верно,
Но оттого ли эта грусть
Так бесконечна – ты не первый.