Лея Гольдберг, Из дневника мертвецов

         
                За краем жизни
                дорога была извилистой и пологой,
                тесно стиснутой скалами.
                Шла она по мохнатым мхам,
                по солёным травам,
                под ветрАми,
                такими сухими и сильными,
                что отлетали щепки.
                И такой дорога была
                до последней линии каменных стен.

                Я спотыкалась и падала -
                стена тянулась по самому дну оврага.
                Некому было довериться,
                некого было карать,
                и некому заплатить.
               
                Ни вОрона, ни грифа, ни гиены -
                они бы напали даже на бесплотные тени.
               

                Там тишина была намного глуше, чем пустота,
                и она не приняла моей молитвы.
                В прозрачной ночи, от неба и до земли
                не затлел ни один даже самый маленький огонёк.

                2.

                Я ждала семь дней, чтоб хотя бы одна слеза
                скатилась в память о том, что дала нам эта земля.
                Но ты слезу не ронял, отказал мне в последней милости,
                и поэтому воскрешенья не будет.

                Семь долгих ночей я ждала, когда ты уснёшь,
                чтобы ты повернул лицо к теням наших прежних дней.
                Но я тебе не приснилась даже в седьмую ночь.
                И поэтому воскрешенья не будет.

                За время семи дней и семи ночей
                от смерти моей
                ты не произнёс моё имя,
                не назвал ни дорогой, ни чужой, ни злобным врагом.
                Тогда для чего я всё-таки воскресла?
                Для кого?