Машинистом в кабинке мохнатого кресла:
«ту-ту-тУ!»,– сколь безжизнен гудок
органичной берцовой трубы, из-под чресл
дымящейся серо-парным молоком.
Пальцы сплетаю при помощи ножниц,
срезая излишние ткани фаланг
и рисую кистями беспалыми кожную
гжельскую сыпь, как и клюквенный флаг
анатомии, в странах зашедшихся лун
развевается этот орлиный штандарт,
знаменуя присутствие фюрера Gloom
в пограничном имении сна и подагр.
Золотые монеты молчания звучно
бренчат ни о чём и о многом куда-то
в кармашке дырявого ротика. Скучное
яркое старое мятое злато.
Бессвязно мурлычет с коленей в ноздрю
блохастая лень. Шелестит шелковистая
шёрстка, чьи прелести гладит угрюмый
утюг. Разоралась не-винно-игристая
тварь. Убивается время о пол.
Мне, пожалуйста, пропуск-билет в Лимпопо.