А ночью к нам слетаются стихи,
как листья, уступившие морозам,
как на стекле дождя и ветра слезы,
как павших звезд мгновенные штрихи.
Зачем они являются в ночи?
Быть может, чтобы мы больное эго
рукой дрожащей возносили к небу
и заклинали небо: – "Не молчи"?
А, может быть, затем, чтобы во тьме,
скользнув лучом по вытертой стене,
наслушавшись всей этой чепухи,
поцеловать уснувшего поэта
и, уходя в окно перед рассветом,
как штору, отпустить ему грехи?