И чей-то голос: что вы, что вы,
всё переменится, - твердит,
но вот уже не на почтовых,
а на курьерских жизнь летит.
А ты бредёшь...вот так на площадь
идут последние войска,
пока прохладный шёлк полотнищ
полощут пальцы ветерка.
Твой детский век давно изучен,
почти забыт, почти прожит,
и тёмный блеск речных излучин
в холодной памяти дрожит.
Чернеет дерево в изломе
из детства сумрачного, но
всё пахнет яблоками в доме,
где ничего не решено.
Где всё случилось, и до срока
случилось всё - и вот теперь
осталась поздняя дорога
и злые памятки потерь.