There Is No If

Марина Князева Смерека
Зажглись фонари, погасли - какое, по сути, дело.
И ниже всех ватерлиний спускается воля жить.
Нет, не утешай - не больно. Я просто почти сгорела.
Остался декабрьский ветер и горькие виражи.

Осталось писать романы, рисуя тебя словами,
крестами на белой ткани отыгрывать алый джаз.
Я верю, всё повторится. Но в следующий раз - не с нами.
А мы протанцуем ужас свой на острие ножа.

Где те, кто тебя прощали? Где те, кто меня ловили?
Сижу без руки и сердца, как грёбаный инвалид...
А мне бы немного моря - как в фильме "Спасите Вилли",
но те, кто проходят мимо, бросают лишь горсть земли.

Вокруг все такие - супер! Ну каждый - мудрец и доктор!
Но если гноится рана, чего же её не вскрыть?
Осталось забыться снами, просить, чтобы понял кто-то,
работать, не замечая, что снова глаза мокры.

Осталось курить и нежно почти-презирать свой город.
И встретиться у Каскада спустя пару долгих лет,
чтоб я улыбнулась: "Здравствуй. А я уезжаю скоро",
а ты заявила: "Круто. Купи-ка и мне билет".