Коль Богом ты в пииты рукоположён,
Коль не какой-то самозванный графоложец –
Не траться, чтоб воспеть красивых дев и жён –
Владелиц мяс ядрёных и смазливых рожиц.
К лицу ль Тебе, молоть рифмованую лесть
Прелестнэй дуре (ну иль даже пусть не дуре)
В надежде, что та на себя тебе залезть
Позволит на очереднэй фиоритуре?..
Таких писяр и без тебя хоть жопой жуй,
Чьи очи выколоты острыми сосцами,
А Ты взбодри тех, кто не видел в очи hуй:
Всех мармыдявок нежелаемых самцами.
Но, ради будды, не писюкай им стихи –
Ведь коль заманишь, а потом не пустишь к херу –
Тебе "хи-хи", а им совсем не до "хи-хи":
Те потерять совсем в себя уж могут веру.
Страшидлу встретишь – вовсе ум ей не мути,
А сразу лезь – мацай за перси и за гачи!
Не бойся, что она лягнёт тебя в муди –
Зато в страданьях станешь духом ты богаче!
Пройдут, чай, яйца – положи лишь на ночь в лёд,
Зато впредь ту, кого ты подержал за вымя,
Поддержит то в тоске, что кой-то hуеплёт,
Её хотел (пусть даже только для сунь-выня)!
«А вдруг она, – ты спросишь, – бить не став в интим,
Впрямь, сразу жить восхочет жизнью половою?..
Лингам – не лингва: мыслью не руководим;
В любви он думает своею головою!»
Даа... я к такой попал однажды в западню:
Я ж ничего опричь ударов не бояси,
Привычно в лифчик влез... а дева за мотню
меня вдруг цоп – и притащила во свояси…
Там, тщася час извлечь втянувшийся конец,
Всё созерцал ламбаду ёя в неглиже я,
Затем пришёл случайно ёй отец-кузнец,
А я толь-толь как раз дозрел до предложенья…
Шмотьё пришлось мне бросить там, но – паспорт в рот,
Я по балконам ночью слез как сфинксокошка…
Штанов не жаль: пусть та теперь подружке врёт,
Как папа-изверг ебуна изверг в окошко...
Да, риск нарваться на маньячек или блях –
вестимо, есть, и всё ж, коль Ты поэт-от-бога,
То не стишьё кувякать – твой почётный шлях,
А баб ненужных возбодрять... Доколь? До спёка!