***
Легла на ладонь стигматом
твоя ладонь,
глаза пробурили скважины
в самое нежное
любовь, только в песнях,
в бульварных романах – любовь
а в жизни за стёртую ручку вращает жЕрновы/
и как ни крути,
приплюснутый с полюса шар,
забытый богами
на крае далёких Вселенных,
никак не приблизишь Еву
к ребру Адама
хотя,
видит бог,
ей самое место под сердцем.
Идём,
нахлобучили шапки
на самые брови,
не то, что веселье,
слова не рождаются даже
родная, ну, если так сильно
ты хочешь ребёнка
давай его сделаем здесь,
по возможности, старше:
под этим кустом,
за углом,
в провонявшем подъезде,
в котором глазкИ
провалились,
как щёки старухи.
Любовь на земле появилась чуть раньше смерти -
на долю секунды, достаточную для испуга.
А дальше,
как две куртизанки,
за длинным обозом
они поплелись,
провожая рождённых к могиле,
беря за услуги от пенни
до слабого вздоха,
и не церемонясь
с царями и простолюдинами.
Так незачем нам.
На ладони застыла ладонь,
с замёрзшими пальцами, мы поступаем, как с птицами:
подносим к губам
и отчаянно дуем теплом,
и на зиму в дом
запускаем,
слегка подрезая крылья.
Ноябрь, дворы,
отсыревшие петли и лёгкие,
Глаза,
как осенние тучи -
такие же серые,
родная, любовь заболела,
напившись
студёной водою,
на долю секунды приблизившись к собственной смерти.
23.11.2008