"По латышски "море" произносится примерно как
"йу-у-у-ра"..."
. . . . . . . . . . . . . . . . (private communication)
I. БАЛЛАДА О МОРСКОМ ВОЛКЕ И СУХОПУТНОЙ КРЫСЕ
"В флибустьерском дальнем синем море
бригантина поднимает паруса."
. . . . . . . . . . . . . . . . (П.Коган, "Бригантина")
По жизни он был сухопутная крыса,
в душе, на беду, морской волк.
Как крыса он пО суху всё суетился,
как волк понимал в море толк.
И в море хотел зло, свирепо, по-волчьи,
а крыса шептала ему:
мы в трюм загремим - там темнее, чем ночью,
там ближе всего ко дну.
Чтоб волка унять, крыса собственной волей
засунула лапу в капкан.
Потом они долго скулили от боли,
спасительный кроя план.
Потом понемногу привыкли, конечно,
и лапа почти зажила.
Пытались капкан разомкнуть - безуспешно.
Потом одолели дела...
И всё б ничего, да кошмар один снится,
когда на море штормит:
"Не смей!!" - в диком ужасе воет крыса,
волк молча на лапу глядит.....
II. МОРСКАЯ КРЫСА
Ах, вишня сладкая!
Ох, жизнь с кислинкою!
До ягод падкою
морскою свинкою
тянусь из клеточки,
махая тапочком...
Смеются веточки:
какая лапочка!
Смеются веточки
и дразнят вишнею:
смелее, деточка,
достанешь нижнюю!
- ну, барин барином... -
тянись лезгинкою!
А с кухни жареным
несёт... Не свинкою
уж - крысой, лапою
в капкан попавшею,
жизнь вяло лапая,
как девку падшую,
тянусь однако же!
- хвала Всевышнему,
хвала! - со дна души
тянусь за вишнею...
III. ПОСТЫЛЫЙ
" - Флибустьеры! - провопил он ещё визгливее и нелепее,
и голос его пресекся. Он встал, ещё не зная, что он будет делать,
но зная и ощущая всем существом своим, что непременно сейчас что-то сделает."
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Достоевский, "Бесы")
Мечтаешь о счастье, сука?!
А что ты для него сделал?
Молчи! Не гневи небо!
Стой смирно! По швам руки!
И слушай сюда! Слушай,
всё то, что и так знаешь!
Ты думал прожить в рае
вот так, на халяву? - Душу
ты сдал за подачку-сытость,
за смысл абсолютно здравый!
Кто там шагает правой?
Ты - сухопутная крыса!
Мечтаешь о море синем?
О тайне его и чуде?
В тазу поплывёшь, паскуда,
коль сдрейфил на бригантине!
И есть на то воля Божья!
Тебе ли ему не верить?
Ты множишь одни потери -
их всякий умеет множить!
Мечтаешь о счастье, милый?
Оно тебе надо с кровью,
рифмующейся с любовью?
Молчишь?.. -
ты же мой постылый...
IV. ЖЕНЩИНА И МОРЕ
"И море, и Гомер - всё движется любовью."
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (О.Мандельштам)
До горизонта море.
Зной. Обожжённые камни.
Запахи с солнцем спорят.
Женщина молится: Амен...
Волны крадутся тихо.
Тонкой полоской берег.
Жёлтые, лёгкие блики.
Женщина просто верит...
Ветер солёный, нежный.
Шёпот прибоя - Жа..а..ль.. -
лижет края одежды.
Женщина смотрит вдаль...
Блекнут картинки части.
Вечер. Чайки полёт...
Женщина эта - счастье,
которое она ждёт.
V. НОЯБРЬ
"По латышски "море" произносится примерно как
"йу-у-у-ра"..."
. . . . . . . . . . . . . . . . (private communication)
Мерзко, ну, мерзко же всё и везде!
Утро ноябрьское. Чёртов будильник.
Холод чернёный снаружи и здесь
около сердца так близко. Так сильно
он привязался, единственный друг,
знающий все мои пошлые тайны.
Жизнь, как посмотришь с вниманьем... - вокруг
самое светлое страшно печально.
Ты понимаешь о чём это я,
слишком - для счастья, терпимо - для горя.
Светлых печалей своих не тая,
шепчешь протяжно мне: Йу-у-у-ра, ты - море...
VI. МОРЕ и АВГУСТ
Только море и август тебе никогда не изменят.
Это место и время всегда возвращают тебя
к самому же себе -
- путеводной божественной тени,
каждый раз исчезающей за пеленой сентября.
Почему? Разбираться не стоит - не в разуме дело.
Нас умом не понять, не измерить аршином вовек.
Жизнь велит быть как все -
- мы справляемся в общем и целом.
Человек - это гордо звучит! Где же ты, человек?!
Но у каждого есть это место и время велений
всех иных по-сильнее, где смеешь не думая сметь.
У тебя это море и август. Ты им не изменишь
никогда...
Быть как все - это самая худшая смерть!