Уж не помню, где прочитала "пророчество" - "Все поэты прокляты и не спасутся". Захотелось написать ответ.
Приношу свои извинения за искажение фактов из «Плахи» Чингиза Айтматова во втором куплете.
Поясняю, почему про волков. Вспомните советский мультфильм: "Мы делили апельсин, много нас, а он один..." и в конце: "...а волчонку - кожура". И сидит такой тихий грустный волчонок, смотрит на шлёпнувшуюся перед ним кожуру. Меня аж резануло, когда в первый раз этот мультик увидела - ведь это тоже ребёнок, он тоже хочет поесть вкусный апельсин, поиграть вместе со всеми, а его оттолкнули, но не за то, что он сделал что-то плохое, а за то, что он в принципе - волчонок, изгой по определению. Может, для творческих личностей это и полезно, характер закаляется и всё такое прочее, только, к сожалению, не все волчата - творческие личности.
ПрОклятое племя – свободная стая,
Брошенное семя кинутого края.
Кольца примеряли из дорожной пыли,
Шли да потеряли, знали да забыли.
Родившийся волком, родившийся зверем -
Да что с тебя толку, да кто ж тебе верит?
Лишь сильные лапы да острые зубы
Выводят на запах, на крики: «Не любо!»
Да только снова на небе старушка-луна
И значит, волку, волчонку опять не до сна,
И снова силы вернулись к потухшим глазам:
Какая разница, как – разбудить, рассказать!
И засмеётся гроза, и заплачет пурга,
И вот он сам господин и безмолвный слуга,
И вот он сам себе царь и бродяга слепой,
И над деревней несётся с горы волчий вой.
И вот он сам себе поп, а приход его спит,
А кто не спит, тот в испуге молитву творит,
И кто-то плачет, а кто-то проклятья плюёт,
Но всё ж найдётся храбрец, что ему подпоёт -
Он впустит в дом эту ночь, улыбнётся в ответ,
Он тоже проклят людьми, позабыт и отпет.
И снова время летит от царя до царя,
Они не знают пути, но я верю – не зря
Когда-то выбрало время
ПрОклятое племя.
ПрОклятое племя – моры да пожары,
Золотое стремя с горя стало ржавым.
А в глазах волчицы – дым да пепелище,
Золотые спицы вяжут пряжу нищих.
Рождённая волком, рождённая зверем,
Танцуй, да недолго – узнаем, проверим.
Скрой проблески счастья – накличешь беду, мол,
Ты счастлива – прячься, смеёшься – не вздумай!
И был один человек – светлой мысли игра,
Он про тебя рассказал и назвал – Акбара.
И он про волчью любовь, волчью радость писал -
Короткий миг до беды, чей так страшен оскал:
Ревел огонь, заметая за вами следы,
Одно спасенье – скорей добежать до воды,
А ты одна, и не в силах волчатам помочь -
Огонь сожрал сыновей и осталась лишь дочь,
И ты кричала, в тоске обнажая клыки:
«Хоть ты останься в живых, ты успей, добеги!
И помни – выбрало время
ПрОклятое племя.»
ПрОклятое племя – на ветру, на грани.
Посадили семя сразу в поле брани:
Вырастай как хочешь – никому не нужен,
К солнцу – через ночи и к теплу – сквозь стужу.
Рождённый изгоем, с другими не схожим -
К запретному – с боем, к заветному – тоже.
Всемирного стога стальная иголка,
Уснувшим тревога – родившийся волком.
Но до сих пор неизвестно, кому повезло,
Хоть на запрете любовь и рожденье назло,
Зато на вечный вопрос долгожданный ответ -
Темнее ночь для тебя, ярче утренний свет.
Ты соберёшь нити звёзд из ночной темноты
И на Земле неземные оставишь холсты.
Лишь у счастливого может закончиться жизнь
Предсмертным криком: «Не трогай мои чертежи!»
Раз всё пошло кувырком – пусть идёт, как идёт:
На срыве строчка стихов – запредельный полёт,
И на безумии ритм, и на крике аккорд,
Пускай не помнят сейчас – знай, что время придёт
И снова выберет время
ПрОклятое племя.
1997-2008 гг.
У-у, какая я была героическая – даже самой сейчас читать стыдновато. Ладно, раз обещала – значит, обещала.