Мне до сих пор моя новая родина снится
В небытии, куда смерть отворила мне дверь.
Я для России жила – с этим-то вы должны согласиться –
Да, для России, что пала так низко теперь.
Ангелом не назовут. Да, что было, то было,
Не отрекусь от того, что судьба мне дала.
Мужа убила и сына совсем не любила,
Да, и с юнцом, что во внуки годится, спала.
Много об этом написано.
Тема России
Слишком огромна, чтоб нам ее здесь поднимать.
Я бы хотела о малом – о главном – о сыне.
Самая худшая мать – это все-таки мать.
Ах, для чего он родился? Зачем на скрижали
Русской истории внес эту страшную быль?
Так ведь в меня девять лет – девять лет! – это семя сажали
С помощью мужа, который меня не любил.
Что в результате тех случек холодных бесплодных,
Что за ребенка, скажите, зачать я могла?
Если б любила, счастливой была и свободной,
За девять лет я бы девять детей родила!
Как унижали, как мучили – стыдно признаться;
Самая смерть избавленьем казалась порой.
А ведь мне было – пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Эти года заполняют любовью, весельем, игрой!
Все произносят: веселая Елизавета,
Ищут в лице и характере отблеск Петра.
Может быть, может быть… Мне же досталось не это:
"Милая тетя" ко мне не бывала добра.
В юности вынести – знаю! – пришлось ей немало,
Так неужели реванша просила душа?
Я ведь, царицею став, самодуркой не стала?
Пусть не для всех, но для многих была хороша?
Впрочем, вы скажете, вывернув все наизнанку,
Что лицемерной всегда моя милость была,
И Емельяна припомните, и самозванку…
Ладно, что было, то было.
Такие дела.
Ну, а тогда – ежедневно с улыбкою милой,
Ласкова, точно ребенок, у всех на виду –
Не догадался никто, как душа моя кровоточила,
Как она плакала, корчась, как будто в аду!
Так я жила, так ребенка во чреве носила –
Вот вам уродство его, вот безумья печать…
Интересуетесь – законнорожденным сыном
Или бастардом он был?
То не ваша печаль!
… Я ли - для зависти повод? Бывает и хуже,
Но посудите – судьба ничего не дала:
Ни красоты, ни богатства, ни доброго мужа…
Все, что имела, я тяжким трудом создала.
Я себе не позволяла ни лени, ни скуки,
Мне и себя, и Россию по капле пришлось созидать.
Ну, а дитя обрела я под старость во внуке.
Только ему я хотела престол передать!
Много часов провела, составляя слова манифеста –
Не поспешила с решительным шагом, а зря!
Смертный не знает ни часа кончины, ни места…
Так получила Россия иного царя.
Что он выделывал, взбалмошен, глуп и натужен,
Мелочным рвеньем удавшись в папашу – в Петра!
В том-то и дело: для счастья не трон ему нужен –
Гатчинский замок, солдатики, девка, муштра…
Ладно, Россия-то сдюжит, но мальчик мой, Саша!
Как же посмела поставить такого юнца
Я перед выбором, неописуемо страшным:
Смерти предать не кого-то – родного отца!
Много, ох много я в жизни своей нагрешила,
Так приняла б уж и этот – ужаснейший – грех:
Лучше б я это убийство сама совершила,
Честное слово, так было бы лучше для всех!
2002