И было так: тяжёлые минуты
Сочились сквозь туман всеобщей смуты
И мрачен был предзимьем внешний мир.
Ни снег, ни дождь, ни свет, ни свежий ветер
Не привносили ясности в тот вечер -
Неяркий мир был до озноба сир.
И на полёт не вдохновляла проза,
И как-то безразлично, без угрозы,
Потрескивал полуживой мороз.
И голуби тяжёлыми шагами,
Как будто наклевались гирь, шагали,
И медленно к листам склонялся нос.
И приглушённо, ропотом из зала,
Вуаль тоски на мысли наползала.
Природа не ткала свои холсты.
И образ, окружённый пеленою,
Безобразно белел передо мною,
В тумане отчуждения застыв.
И, чуя нерешительность стихии,
Я мыслей междустрочия шальные,
Что руки, распростёр в мольбе немой...
И... ясный лик - улыбки отраженье -
Возник, разворошив воображенье,
Как образ неизбежности самой...
И ночь пришла. И с ней ушло унынье -
Природа вдруг расщедрилась на иней,
Быть может, уступив немой мольбе.
И выпал снег, и, полотном белея,
Мир сразу стал на чуточку светлее,
И... образнее - мысли о тебе.