Ступая тяжкою походкой,
Шел человек в отчаянье своем,
То вдруг решительно, то робко,
Он оказался прямо под Мостом.
Закинув голову несмело, –
Нелепостью сверкала пустота.
И мир теперь казался черно-белым
И серыми все лица и глаза.
Не замечая шума улиц,
Машин проезжих гул и стон,
Все вдруг исчезло, отвернулось…
Остались в мире: Мост и Он.
Наедине с собою, одинокий странник,
Твердил настойчиво: «Не стоит больше ждать!
Теряясь в мире чуждом беспрестанно,
Уж лучше нити жизни оборвать…»
Весь свет, весь мир - враждебно равнодушный,
Огромный город так свирепостью томил.
Пытаясь воздуха допить, терзая душу,
Среди людей совсем был нелюдим.
Из года в год, в каморке просыпаясь,
От красок запаха, с больною головой,
И вызов одиночеству бросая.
Сбежать старался в мир другой.
Ведь там ему никто не помешает,
Не вторгнется в остывший холод ран.
Лишь кисть его холста касалась,
Художник все на свете забывал.
Там мир иной, живой и, красок полный,
Там блеск лучей и неба – синева.
Пронзительно глубинна и бездонна,
Пугающе бескрайня высота.
Души и рук - необъяснимые творенья,
Мечты, ожившие, здесь форму обрели.
Нет места в них мятежному сомненью,
…Но ноги все же к Мосту привели.
Ступенька каждая на Мост
Отсчетом поминутным стала.
Нет больше сил, нет больше грез,
Надежды, веры – все пропало…
Удары сердца участились будто.
В такт ритму учащался быстрый шаг.
Свербило мозг: «Никто и не забудет.
Да и не вспомнит ни один дурак…
Никто ведь ничего не потеряет.
И свечку в церкви не зажжет никто.»
Искать художника никто не станет.
В трущобу сказочных картин не забредет никто.
В попытках робких - приоткрыть завесу
Туда, где близко, тонко и светло,
Лишь тело, сердце в кровь изрезал,
В ответ – укоров холод…тщетно все, темно…
Ломиться в двери?
Иль врываться в окна?
- Он ВСЕ в картинах рассказал…
Израненное тело уж замолкло…
Но он еще чего-то ждал.
Мучительно и долго … ожиданье.
Как пред лицом пугающая плеть…
И с жизнью мерзкое такое расставанье…
Дыханье бездны…
Бездна…
Смерть…