Паранойя до потолка вымахала,
Пасынок-переросток.
А нежность моя – вывихнута.
Что мне с ними делать, Господи?
Сострадание в судорожном спазме
Хватает за горло рассудок – он задыхается.
А людям кажется – это у меня астма.
А я им – это чувства мои, вас не касается.
Потом ищу понимания, дурочка, вечный ребенок.
У тех, кто мной собственноручно из искренности выкинут.
Ну ничего, от этого не умирают определённо.
Это не шрамы, нет. Так, ерунда – вывихи…
Мне бы идеал, и не меньше, и немедленно!
И плевать что не заслужила. Получаем что просим.
Но воля как назло тощая и бледная,
Еле шевелится, отравлена осенью.
Гиганты и карлики, скрюченные человечки,
Все мои чувства – ущербы.
Любовь – ребенок с дефектом речи,
И вечно голодная, с окровавленным ртом, ревность.
Маюсь с ними, считаю коленца,
Ах, если бы всё просто бы…
На паперти твоей калека,
Прошу у тебя милости, Господи.