Ах, судьба ты моя, злодейка,
Я устал, от всего устал…
А братки все просят: «Налей-ка!»
И суют мне в лицо бокал.
Понял я, что дошел до точки,
Выбирая судьбу свою сам:
Было время – ни дня без строчки,
А потом – ни дня без ста грамм.
И в табачно-пьяном угаре
Постоянно мне кто-то кричал:
«Ты сыграй про свое на гитаре!
Или лучше давай – про централ!»
Нынче в моде блатные песни,
Всюду – хриплые голоса…
И черствеют души до плесени,
И пустеют людские глаза.
Брали власть в прошлом веке братишки,
А до власти дорвалась братва
И поет про тюремные вышки,
Но у волка с людьми нет родства.
Как хотелось тогда мизантропам,
Чтобы я частью своры их стал…
По каким же блуждал я тропам?!
У какого края стоял!
Как лунатик, я шел над обрывом,
Но «Джин-тоником» «лакировал»
Спирт и водку, шампанское с пивом…
Дальше – в памяти полный провал.
По-другому был раньше я болен:
Оттого что родился в стране,
Где был вырван язык колоколен,
Но звучал колокольчик во мне.
Я у смерти жизнь выиграл на спор
И ношу уже столько лет
Молоткасто-серпастый паспорт
Государства, которого нет.
Или я родился в рубашке,
Или нету на мне грехов,
Но по этой вот красной бумажке –
Перешел границу веков.
Я теперь – человек ниоткуда,
Я – из бывших, скоробивших о том,
Что когда-то какой-то Иуда
Продал веру и дружбу с Христом.
Ах, судьба ты моя, злодейка,
Я устал, от всего устал…
Тот, кто пел мне, что жизнь – копейка,
Цену этой копейки не знал.