Усаживайтесь поудобнее, уважаемые, расскажу я вам, какой конфуз произошёл, с одной доверчивой барышней. Рассказывать буду от первого лица, чтобы было понятнее...
Зашёл, как-то в гости ко мне один молодой человек, приятной наружности. Зашёл он ко мне со словами:
- Смотрю, огонёк у вас. Дай думаю, зайду. Обогреюсь. Продрог очень.
Не прогоните? - спрашивает.
А я - то, дурёха обрадывалась:
- Нет - говорю, не прогоню. Обогрею, с удовольстивем. К камину его усаживаю, глинтвейн предлагаю.
- Сосуды - говорю, расширяет и пользу здоровью приносит. А он, даром,что без приглашения зашёл, держится индифферентно, и от глинтвейна отказывается.
- Чаю - говорит, мне горячего налейте.
Я и рада. Бегом на кухню, чаю ему горячего наливать, продрог ведь человек - то. Он в кресле устроился - ждёт значит.
Я ему из кухни, голоском взволнованным:
- Не тесно ли вам в кресле - то? Может на ковре моём, с ворсом уссурийского тигра, посвободнее будет? Расслабитесь, опять же.
А он , держится индифферентно, и на ковре расслабляться отказывается напрочь, в кресле расслабляться продолжает.
- Уютно - говорит, у вас.
А я опять распаляюсь:
- Хотите - спрашиваю, музыку послушать классическую? К Рахманинову как относитесь?
- Хорошо - говорит, отношусь, послушаю любезно.
Я быстренько Рахманинова организовала, и дальше рассыпаюсь. Дескать, намедне, Бродского перечитывала, к прекрасному прикасалась. Вот ведь, хочется постичь великое.
А он опять индифферентен:
Бродский - говорит, как будто, отжил своё. Сейчас другие авторы в моде. Вот и Пелевина повально читали, а теперь?
- Хотя классику - говорит, очень уважаю, но не всё признать могу. Булгаков Михал Михалыч, к примеру, славный чел был. А "Мастера и Маргариту" мудрёно написал.
- Я - говорит, насилия над собой применять не могу, чтобы про мастера читать. Хотя про Пилата Понтия, читал с большим интересом, потому как увлекло.
Удивилась я, человек, вроде бы, образованный, а рассуждает, словно лаптем щи хлебал.
Говорю ему:
- Надобно классика уважить и прочитать - таки, а ещё лучше перечитывать чаще, чтобы грани новые открывать.
- Да - соглашается, наконец, не могу спорить, так как супружница моя такого же мнения и очень любит Булгакова Михал Михалыча, недоумевая, как я не могу произведения понять.
И тут очнулась я, от этой безграничной индифферентности и эгоизма по отношению к себе. Говорю ему, звонким от обиды голосом:
- Мой - говорю, супружник, яичницу на завтрак любит, и недоумевает, почему я не ем яйца.
- Довольно - говорю индифферентности, с вашей стороны. Те, которые жён любют, на огонёк к чужим барышням не заходют, и не капризничают, если уж заглянули!
Так и не слились мы в одном мнении, ни по одному вопросу, а желание было жгучее. Только вот индифферентность помешала...