Синим пламенем ночь облизнулась. Прищурила глаз
Фонаря. И туманом прикрыла ноябрьский хлам.
Помню: мышью в подвале любовь безнадёжно скреблась,
Но не помню письма. Нет. Не помню. Наверно, сожгла
Впопыхах, собирая бумажки вчерашних забот.
А мечтала, наивная, выкрикнуть дюжину строк –
«Сжала руки под тёмной вуалью..» Но это не в счёт:
Их уже написала другая. Кровавым пером.
Нет, не помню письма… Да и было ль оно – не пойму.
Может, снова мерещится? Голос: «Не стой на ветру…»
Но слезятся глаза. Пахнет серой. А память - в дыму.
Нет. Не я написала, не я срифмовала «умру».
По стене письмена растекаются синей рекой,
Приструнить бы ещё не к добру расплескавшийся дождь
Да уехать подальше от этой тоски городской…
Да перо из крыла заменить на заточенный нож.