Разгоняющийся автобусный лоб
разгоняет
теряющие на глазах цвет
электроны раннего снега,
которые просыпают своим талько-нафталином
в-в-з-з-зелень и р-р-р-ж-жесть окр-руж-жающих
в-з-з-лесий,
тянущих к низким небесам
упрямые, упирающиеся болота…
Тайга закрыта на хвойный засов поздней осени
и трасс-с-с-ы-ы-ы Пермь-Березники…
И чем дальше на север – тем больше
с-с-с-с-с-с… тем больше ы-ы-ы-ы-ы-ы…
тем больше снежного нафталина…
которым белеют косые крыши
супер-черных хибарок –
плоть от плоти
плод от плода
этих чернолесий,
закинутых затрас-с-с-с-ою
за пес-с-с-с-ню о широте
стран-ны ее стран-ней…
для стран-новатых стран-ников…
Которых упорно ожидают близ Чёлвы
на мокрой площадке для автобусов
у «Путника», чей притрассовый спутник –
всего лишь забегаловка а ля бисторо-бистро
с джент. набором из снейков, пива, пепс и кол –
уколов для изжог, колов вампирско-осинных
под ложечку…
Упорно ожидают
у самых у окраин
автобуса и трассы,
поселка, континента…
с тележками торговыми своими,
чтоб на двадцатку поменять
солидный (как три обычных)
горяченький… хрустященький…
состряпанный как будто для своих …
для сродников… для внуков…
и наполненный не капус-картошкой или рис-яйцом…
а всем своим мирком, завернутым кульком
из полиэтилена…
Мирком, виднеющимся в моросящем километре,
чьи крышки деревянные привязаны всем скопом к трассе
бечевкою разбитого параличом проселка в припадке грязи
и снежного крошева…
Хрустит капуста в самой сердцевине…
Взгляд жадный хныкающее-попрошайный псины,
активно вентилирующей задом…
А мирная начинка приятно обжигает нёбо автобусное,
которое за первую метель заносит
тропическую знойность
со струйками пота,
стекающими по лобовому стеклу
в самый пах «дворника»…
18.10.2008.