Линией белесой самолет
ручку у ковша перечеркнет,
неба тьму разрезав посредине,
врежется в восточный переплет.
Равный среди августовских звезд –
выпуклых и сладких, как наркоз –
на кушетке жесткой, угловатой
я свернусь нелепый, как вопрос:
«Почему и я, и ты, и он
разорвать не можем этот сон?..»
Мне кушетка скрипнет: «Потому что…» –
скрипкою фальшивых похорон…
Мудрая кушетка, где Цефей
выпасает, как Макар, гусей,
где жена его – Кассиопея –
лишь зигзаг меж черных простыней…
Лбом не прошибешь ты эту твердь,
не взлетишь на мировую жердь,
ту, что пишет слово «Справедливость»,
тем же знаком, что и слово «Смерть»…
Август 2008
(за месяц до падения "Боинга", около того места)