В песок...
Сквозь сито...
Так необратимо,
но кто-то вновь предчувствием живёт,
считая дни,
что пролетают мимо,
хотя он знает их наперечёт.
Он понимает:
там, за гранью комнат,
за этой нездоровой тишиной
есть женщина,
что ждёт его и помнит...
Как многим он обязан ей одной!
Она одна
от сотворенья мира,
к ней грязь Москвы не липнет по весне.
...А где-то "нехорошая квартира"
и кавалькада мчится в вышине.
Грохочет бал...
Играет вальсы Штраус...
И кто-то Фриде подаёт платок...
Но только ей на том балу казалось,
что жизнь и смерть слились в один поток.
...Незавершенность древнего Писания...
Каморка...
Двое...
Дальняя гроза...
За преступленье будет наказание -
нам Достоевский точно предсказал.
Путь кавалькады
вечностью отмечен,
роман о жизни вышел без прикрас.
...И голос с хрипотцой:
"Ещё не вечер...",-
поёт.
И верить заставляет нас.
Ещё не вечер:
кто-то чинит примус;
ещё не вечер:
для чего тужить?
Лишь у бессмертья очень горький привкус.
Нам до него с тобою не дожить.