Всё тише звон. Сияет тусклый нимб
над ямщиком, и вздрагивают кони.
Стабфонд накрылся, да и пёс бы с ним:
весь мир насилья пребывает в коме.
Весь мир насилья – он неразрушим,
пусть половина гикнулась когда-то,
а наше счастье - собственный аршин
для измеренья счастья в киловаттах,
для измеренья, собственно, того,
что неподвластно измеренью. Даже,
вернее, счастье – это торжество
простой улыбки над вселенской лажей.