Московское время

Тимофей Соловьёв
Я иду в толпе. Мое лицо слегка напряжено. Я не напряжен, я всегда такой. Дыр в карманах у меня нет, но кто-то из толпы может ведь запустить в них руку. Я верю в Бога и улыбаюсь Бенджамину Франклину. Мало что может вызвать во мне улюбку помимо Франклина, но я боюсь достать на улице кошелек, чтобы увидеть его вновь.

Вот навстречу идет девушка, прекрасная, как сказочный персонаж. А прямо перед ней - дырка в асфальте. И каблук ее туфли находит эту дырку раньше, чем ее глаза. Все происходит в двух метрах от меня. Черт. Белая юбка, чуть-чуть перекрасившись, не то чтобы испортила красоту, - слегка лишила сказочности.

Я тороплюсь. Всегда.

Я смотрю на часы. Три стрелки. Мне предлагали в магазине часы с двумя стрелками или вообще электронные, но я хотел только с тремя.

Толстая короткая - это мой Император. Именно она каждый вечер задает каждую строчку в моей судьбе, и если ее ослушаться, кары не миновать. Чем больше ослушаний, тем меньше возможности улыбнуться Бенджамину, выразив ему таким образом признательность за существование.

Толстая длинная - менеджер-распорядитель, словно приставленный ко мне для того, чтобы иногда давать пинка.

И лишь красная длинная тонкая стрелка иногда надолго приковывает мой взгляд. Я могу сидеть и часами смотреть на то, как она ходит по кругу, не испытывая от этого никакого дискомфорта. Круг за кругом она отмеряет тот срок, на который я оказался свободен от циклов, описываемыми ее толстыми коллегами и уже отпечатавшимися в моих глазах бледным темно-синим оттенком.

Одно неаккуратное движение - и у девушки порвалась нить бисерной фенечки. Бисеринки высыпались в лужу, заставив чуть-чуть блестеть тучи и прилегающий асфальт.

Проходя рядом с девушкой, я мельком взглянул на часы: пусть стрелки подскажут мне, как действовать. То, что они сказали мне, совсем не значит, милая барышня, что я не хочу Вам помочь. Это всего лишь значит, что я этого не сделаю.

Пройдены еще два метра. Девушка встает на ноги. Она молода и обойдется без посторонней помощи.

Я тоже не привык надеяться на кого-либо. А помощь когда-нибудь понадобится всем. И всем кто-нибудь поможет. Может быть.

А уж из лужи я, ежели что, встану сам. Главное чтобы кошелек не промок.

2006