И.К.
Давай открутим еще раз всю ленту назад,
Давай вернёмся по кромке в тот призрачный год,
Где разбудили судьбы нашей тёмный азарт,
Где мы ступили на тонкий ноябрьский лёд, -
На берег Волги, в промозглую, волглую стынь,
Где обнажённым подлеском сквозила душа;
Одно неверное слово, - и снова – «Аминь!»,-
По тонким балкам – над самой водой, не дыша!
Что нам досталось в наследство? Фамильная ложь,
Да груда рваных историй, упавших в цене,
Стакан граненый, надежды грошовая брошь,
Махровый стыд, как причастие к общей вине;
Вот эти чахлые липы в немецких дворах,
Обзор, в размере слепого окошка слюды,
И страх, набившийся пылью в настенных коврах,
Благословивший зачатье под знаком беды!
Давай заглянем в тот омут кромешной любви,
Где замутился источник сияющих глаз.
Как мы любили мелодию Экзюпери,
А захватил нас дворовый жестокий романс,
С его надтреснутым ладом, надсадной игрой, -
Чтоб по растравленным нервам стегала строка:
Тяжёлый хмель расставанья, сердечный запой
Стальными струнами в пальцы врезала тоска!
Поверь, нам нужно прорваться сквозь время назад,
Давай отчистим всю грязь, что налипла в пути;
Ты видишь: стёкла в квартире от ветра дрожат,
И с грузом старых проблем нам уже не пройти
Сквозь эту серую ретушь оболганных дней,
Туда, где пьяно размазана тушь облаков.
Ты слышишь: ритм с каждым днём беспощадней и злей,
И вот – средь русских снегов, - в мексиканском танго!
Свидетель Бог, мы не ведали, что мы творим!
Скупые капли – сквозь мёрзлую глину лица,
В глазах незрячих обида стоит, словно дым,
И невозможно опять досмотреть до конца!
Я от дурного угара бегу на мороз,
Но надо всем нависает зловещая тень,
И ты бежишь, и хрустят крылья мёртвых стрекоз,
И с каждым шагом любви твоей тает шагрень...
Смотри, как бьются в ознобе верхушки берёз,
Как обречённо мерцают огни за рекой;
Я не могу оторваться, я взглядом прирос:
Какой там страшный покой, что за мёртвый покой!
О, эта терпкая горечь безлюдных ночей!
Молитва нежности словно свеча возжена,
Когда твой собственный голос ,как будто ничей,
Невольно вымолвит: Господи, как же грустна!..
Как из спалённого неба – спокойный снежок, -
В заиндевевший холщовый мешок ноября,
И снова рвётся наружу циничный смешок,
И снова рваная рана у календаря.
И вновь без цели и смысла, как будто в бреду,
Бреду полночной Москвою почти наугад,
А надо только пройти нам сквозь общую боль,
И с разворота назад крутануть циферблат! 1998Г.