Он пьет растворимый кофе, вдыхает винтажный дым.
Он верит, что вечно молод, в то время как стал седым.
Из зеркала Питер Пен глядится ему в глаза.
И не о чем сожалеть. И некому рассказать.
Он ждет, что наступит утро и вдруг разомкнется круг.
Молчит телефонный рупор. Пора начинать игру.
Я встану в дверном проеме: не выгнать, не обойти.
Их было так много, равных... Останется лишь один.
А змеи меандра жадно вгрызаются в панцирь стен.
А сумрак полночных окон дробится на свет и тень.
Кармином сочатся вены. Стираются письмена.
Их было так много, разных... Не хочется вспоминать.
Он хочет дойти до сути, проникнуть и разгадать.
Он думает, это просто, он думает, ерунда.
И я улыбаюсь - снова - в натянутой тишине.
Он копит чужие смыслы. Я знаю, что смысла - нет.
Он смотрит куда-то в омут, вдыхает винтажный дым.
Он верит, что вечно молод, в то время как стал седым.
Из зеркала Питер Пен глядится ему в глаза.
И не о чем сожалеть. И некому рассказать.
Блестит растворимый кофе - лужица на столе.
В глазах - бирюза... В руке - пистолет...