Как утомительно московское метро,
его извечно слишком шумные составы
и пассажиры с лицами Пьеро,
как будто все вокруг всегда неправы,
и давки на проход и переход,
и очереди в кассу за билетом,
что лишь растут упорно каждый год
весной, зимой и осенью. А летом
горячий воздух душит на ходу.
Московское метро... Где краше я найду?
Убийственно размножились машины,
людей железным телом заслонили,
у них на это веские причины:
за них большие деньги заплатили.
И в пробки древний город погрузили
сменившие тельца автомобили,
про пешеходов вовсе позабыли:
в стоянки тротуары превратили.
Дышать уж нечем, выхлопы одни,
но как же хороши столичные огни
реклам, и магазинов, и домов
при возвращеньи под родимый кров.
Дома ужасны, страшные коробки
наводят ужас, нагоняют страх.
И весь свой век, печальный, но короткий
пророчат только сплошной крах
своим жильцам. То лифт сломался,
то ураган прошел - ремонт,
сосед по "не хочу" набрался
супруга открывает третий фронт!
Затем затопит сверху наводненье,
сломается с досады телефон,
обрушатся ужасные сомненья
про радиационный фон.
Зато листва еще не облетела,
и осень пока радует теплом,
до остального никакого дела,
знать не хочу ни слова об ином.
Достали болтуны и желтые газетки,
что каждый день пророчат ерунду,
хотят загнать сознанье наше в клетки
и всех приплясывать под главную дуду
и перестроить, чтобы проще было
вести назад уверенной рукой,
чтоб вместо лиц царили всюду рыла
огромной, свинокаменной стеной.
Их можно утопить в вещах да синекурах
и ширпотребом комбикормов закормить,
самим разбогатеть на дураках и дурах:
среди овец волкам вольготней жить!
Москва, пока осталась память
о лучших временах твоих,
не смогут каждого заставить
признать богов пустых, чужих.