Нужно писать, чтоб ты не свихнула мне жизнь,
чтобы остаться в рассудке – еще писать.
Тебе ничего не стоит: давай, откажись
от меня, и не показывай мне лица,
моего же лица, когда я прекращу дышать.
Все зеркала (они острые) лучше спрячь –
я же ранимая, черт подери, душа,
у меня же в комнате шизофреничный срач.
Ты же – как семечки щелкаешь всех подряд,
ты же пропахла имбирным, да вся насквозь,
поры твои ловят каждый случайный взгляд,
давая оценку от ног до длины волос.
Ты же бываешь нежной, как белый снег,
как одуванчики в пух – весела, легка.
Выводишь меня ацетоном/с ромашкой в свет.
И метишь губами по (пудре) моим щекам.
А я безалаберно-остро тебя люблю.
А я беззастенчиво-резко схожу с ума.
Зову моей милой по тысячу раз на дню,
и в это «моя» не верю еще сама.
Мне нужно писать тебе в рифму. И только так.
И пальцем устало водить по чужой руке,
тебя ощущая под кофе и натощак
в каждом своем позвонке.
14/10/2008