Этот город ещё молодой,
Но от многих страданий – седой,
И туманная серая шаль
Прикрывает тоску и печаль.
Этот город от горя устал –
Улыбаться почти перестал.
Он закован в асфальт и гранит,
Он истоптан, изъезжен, изрыт.
Он растрескался на острова,
В его кожу вонзились дома.
И они всё выше растут,
Свои корни вонзив там и тут.
Ему больно, но он – живой.
Он холодный, но всё ж – родной.
Словно просит он у людей:
«Сохраните меня для детей!»