У меня под рукой всегда была желтая книжечка «Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание» – легли на душу его слова и пророчества, и я время от времени заглядывал в нее. А в Псковском Снетогорском монастыре повезло купить его маленькую иконочку. С тех пор и поминаю его вместе с преподобным Кукшей Одесским.
Но вот понадобилась книжка, чтобы написать эту былинку, все перерыл, а найти не смог – как сквозь землю провалилась. Зашел в интернет и нашел его житие – святой был нашим современником †1950, говорил о вещах, для нас сугубо важных.
Быть пророком не хочется
В наши смутные дни:
Чем мрачнее пророчества,
Тем вернее они.
Иван Стремяков, СПб
Очень коротко расскажу о жизни преподобного. Родился Лука Евсеевич Проскура в 1868 году в селе Карыльское Черниговской губернии. Родители были глубоко верующими людьми и воспитали Луку в вере в Бога. В 13 лет он окончил школу и за прекрасные способности был оставлен помощником учителя. С детских лет Лука ходил в церковь, имел прекрасный слух, пел в церковном хоре. Семья жила бедно. Лука обучается портновскому мастерству и начинает помогать семье. Он рвался в монастырь, но бедность родных и отказ в благословении о.Ионы в Киеве заставили его смириться. Побывал Лука и на Афоне. Один из афонских старцев сказал ему: «Езжай в Россию, там ты нужен будешь…» Вскоре молодого талантливого регента пригласили управлять хором Рыхловского Никольского монастыря. Епископ Черниговский Антоний (Соколов) остался очень доволен пением регента и назначил его управлять хором в Черниговский Троицкий архиерейский дом. Так в 1905 году Лука переехал в Чернигов, где провел всю оставшуюся жизнь.
В 1912 году, на 45-м году жизни, Лука был пострижен в монашествоо с именем Лаврентий, а в 16-м – в иеромонахи. В 1928 году определением экзарха Украины митрополита Михаила был возведен в сан архимандрита. Надо сказать, что в 1923 году в Киеве о.Лаврентий был тайно пострижен в схиму лаврским схиигуменом Гавриилом. До самого закрытия монастыря в 20-х годах о.Лаврентий оставался регентом, уставщиком и ведал монастырским книгохранилищем. Когда закрыли монастырь, о.Лаврентий поселился в маленьком убогом домике, а богослужения совершал в небольшом Ильинском храме. Через 20 лет закрыли и этот храм. Во время Великой Отечественной войны, в период оккупации, было разрешено открыть Троицкую обитель; 21 ноября 1941 года прошло первое богослужение.
Батюшка был расположен к каждому человеку, он любил всех, от него отходили, согретые христианской любовью. Нередко его советы спасали людей от смерти. Старец всегда давал четкий определенный ответ на поставленный вопрос; как это ему удается, он сказал: «На мысль полагает Бог, и ответ в сказанном сразу».
Скончался схиархимандрит Лаврентий 19 января 1950 года. Чин погребения возглавлял епископ Иаков. По решению владыки местом упокоения была определена усыпальница под Троицким собором, где покоятся семь архиереев. 22 августа 1993 года Освященным Собором Украинской Православной Церкви Московского Патриархата схиархимандрит Лаврентий (Проскура) был причислен к лику святых в чине преподобного.
† † †
Пророчество
Не столбовая дорога
К Богу ведет, а стезя.
«Храмов появится много,
молиться в них будет нельзя».
В давние грозные годы
Жил преподобный отец,
Принявший Богу в угоду
Мученический венец.
Русь, потеряв государя,
Впала в разор и позор,
Переругались бояре,
Голод нагрянул и мор.
По городам и селеньям –
Стон от зари до зари,
Церкви пришли в запустенье,
Вымерли монастыри.
Только разбойные шайки
Рыскали на большаках.
Только брели попрошайки
С плошками в черных руках.
Русь потонула во мраке.
И в довершенье беды
В ней объявились поляки,
Шведы, ливонцы, жиды.
Деньги, еду и одежду –
Всё отобрали они,
Впрочем, оставив надежду
На покаянные дни.
Даже им чуждые храмы
Снова они возвели,
Чтобы в них каялись хамы
Порабощенной земли.
Но на церковных порогах
Плакал Лаврентий, грозя:
«Храмов появится много,
молиться в них будет нельзя!»
Виктор Верстаков
ПРОРОЧЕСТВА ПРП. ЛАВРЕНТИЯ
*«При кончине века будет очень много людей, больных на голову. Очень трудно бывает человеку, если враг совьет гнездо у него в голове, но, если потерпит до конца, то спасен будет».
*Однажды сестры говорят батюшке: «Посмотрите, сколько архиереев много». А батюшка взглянул и сказал: «Да я вижу только четырех, да еще пятый будет, - и, тяжело вздохнув, продолжил: - Наступает время последнее, когда и духовенство увлечется мирским суетным богатством. Будут иметь свои машины, дачи, будут посещать курортные места. А молитва Иисусова отнимется. Они и забудут про нее. Поэтому они и сами пойдут не той дорогой, и людей малодушных поведут за собой. Но вы будьте рассудительны: красивые их слова слушайте, а делам не следуйте. Вы будете… убивать время на уборку красивых немонашеских помещений, и на молитву у вас не будет времени. А ведь вы давали обет нестяжания. Спастись в последнее время не трудно, но мудро. Первые будут как светильники, а последние - как солнце. Им обители будут приготовлены другие».
*Когда рукополагали в священники, батюшка горько обливался слезами. Его спросили сестры, почему он так горько плачет. Батюшка ответил, что многие и многие погибнут из этих священников за свою небрежность и нерадивость. Они не будут думать о своем спасении, а тем более о других.
*Батюшка говорил, что придет время, когда будут биться-биться, а потом война всемирная. И те, кто останется, скажет: «Давай изберем одного». И изберут… Нужно быть осторожным, когда будут избирать одного. Его будут избирать как Царя».
*Батюшка говорил, что будет война, а одна сестра говорит: Хорошо, что война, потому что к числу мучеников будут причислены». А батюшка возразил, что не все, а только верующие, а неверующие пойдут в ад. Слабых Господь заберет, а другие очистятся болезнями. Будут и такие, что на войне омоют свои грехи кровью и причтутся к числу мучеников. А самых сильных Господь оставит для встречи с Ним».
*«Приходит время, когда и закрытые храмы будут ремонтировать, оборудовать не только снаружи, но и внутри. Купола будут золотить как храмов, так и колоколен. А когда закончат все уже, наступит то время, когда воцарится антихрист. Молитесь, чтобы Господь продолжил нам еще это время для укрепления, потому что страшное время нас ожидает.
И видите, как коварно все готовится? Все храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет. Антихрист будет короноваться как царь в Иерусалимском храме с участием духовенства и Патриарха. Будет свободный въезд и выезд в Иерусалим для всякого человека, но тогда старайтесь не ездить, потому что все будет сделано, чтобы прельстить… При его коронации, когда будут читать Символ Веры, он не даст его правильно прочесть, где будут слова про Иисуса Христа, он отречется от Него, а признает только себя. И при этом Патриарх воскликнет, что это антихрист, заметив, что у него на пальцах не ногти, а когти, и за это будет умервщлен.
Сойдут с неба пророки Илия и Енох, которые будут разъяснять: «Не верьте ему – это антихрист»; и он умертвит их, но они воскреснут и улетят на небо. Антихрист будет обучен всяким хитростям сатанинским; его будет видеть и слышать весь мир. Он «своих людей» будет штамповать печатями. Будет ненавидеть христиан, прольется последняя кровь христианская по всему земному шару за имя Искупителя нашего Иисуса Христа. Печати будут такие, что сразу будут узнавать, принял ее человек или нет. Ничего нельзя будет ни купить, ни продатьхристианину. Но Господь Своих чад не оставит… Бояться не нужно! В церкви ходить нельзя будет, так как не будет приноситься безкровная жертва Иисуса Христа. За все эти беззакония земля перестанет родить, от бездождия вся потрескается. Христиан будут умерщвлять или ссылать в пустынные места. Но Господь будет помогать и питать Своих последователей».
*«На землю вытянут бездну, - говорил батюшка, - и «сирки» (бесы) все повылазят, и будут в людях, которые не будут ни креститься, ни молиться, а только убивать людей. А убийство – первородный грех. Им интересно побольше прельстить этим грехом людей».
* Преподобный неоднократно повторял, что в ад идут души, как люди из храма в праздник, а в рай, как люди в храм в будний день. Батюшка часто плакал: жалел людей, которые погибают. «Сколько же людей набито в пекле, словно в бочке селедки, - говорил старец. Чада его утешали, а он отвечал сквозь слезы: «Вы не видите, а если бы видели, то как жалко! А в последнее время ад наполнится юношами».
«Настанет год, России черный год…»
И это будет черный год последний –
Уже не царь, а сам народ падет.
- Не верь, не повторяй ты этих бредней.
Настанет год, и там, где русский дух,
Где русский мир и цвел, и плодоносил,
Там будет скопище каких-то жирных мух,
Все пожирающих – и стебли, и колосья…
Когда-то жили здесь богатыри
И жил народ, великий, добрый, смелый!
Настанет год… - Не верь, не говори.
Молись, чтоб не настал, и что-то делай.
Геннадий Иванов
А ведь может быть и так:
Земля дымится, небо тлеет, пылают воды и руда… Не верьте мне! – все уцелеет: земля, и небо, и вода. Но человек, но зверь, но птица уже как уголья в золе… Не верьте мне! – все сохранится на окровавленной земле. Где мудрецы? где серафимы? Стеною кровь идет на кровь… Не верьте мне! – неистребимы надежда, вера и любовь. Инна Лиснянская.
«НЕТ, ВЕСЬ Я НЕ УМРУ…»
…Пушкин получил по почте три экземпляра анонимного клеветнического письма, оскорбительного для чести его самого и жены. Такие же письма для передачи поэту получили и его друзья: «Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством великого магистра ордена, его превосходительства Д.Н.Нарышкина, единогласно избрали г-на Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И.Борх». Это письмо стало последней каплей, и 5 ноября Пушкин послал вызов Дантесу.
Барон Геккерен, покровитель Дантеса, пытался сначала отсрочить, а затем и устранить дуэль, но Пушкин был непоколебим. Своего секунданта Соллогуба попросил об условиях дуэли: «Чем кровавее, тем лучше. Ни на какие объяснения не соглашайтесь!» Тем не менее, дуэль пришлось отложить. Но ухаживания Дантеса за Натальей Николаевной продолжались. Тогда сам поэт послал письменный вызов французскому выскочке.
Условия дуэли:
1. Противники становятся на расстоянии 20 шагов друг от друга и пяти шагов (для каждого) от барьеров, расстояние между которыми равняется 10 шагам.
2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
3. Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же расстоянии.
4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, в в случае безрезультатности, поединок возобновляется как бы в первый раз…
Помимо того, во избежание новых распрей, секунданты не должны были допускать никаких объяснений между противниками и одновременно не упускать возможности к их примирению.
Пушкин с секундантом Данзасом сел в сани и через Троицкий мост направился на Черную речку, что близ так называемой Комендантской дачи. На Дворцовой площади они встретили сани с Натальей Николаевной, но она была близорука, а Пушкин смотрел в другую сторону…
Речка Черная в белых тонула снегах,
Небо серое сеяло пасмурный свет.
Шаг навстречу Судьбе, пистолеты в руках…
Приготовьтесь, сейчас вы умрете, Поэт!
Пусть России вовеки не выплакать Вас,
Но в трагедии правда великая есть…
Приготовьтесь, Поэт! Вы умрете сейчас.
Вы умрете сейчас за Любовь и за Честь!
Взгляд в безсмертие гордо несет голова,
В чистом праведном пламени – дерзость и риск.
Вы умрете, Поэт, но завидую Вам,
Доказавшему – Совесть дороже, чем Жизнь!
Да хранит Вас в покое заоблачный свет.
Я прошу, не глядите в мои времена.
Вы посмертно умрете от горя, Поэт.
Здесь без власти народ, здесь без гимна страна.
Здесь так трудно остывшую Веру согреть,
Здесь в безлюбных сердцах холодна пустота…
Я не смерти боюсь, я боюсь умереть
Ни за что ни про что что, умереть – просто так!
Пусть в Кремлевских курантах, на Русских часах,
Вызревает страны очистительный час,
Позовет меня звон, отпевающий страх.
Умереть – за Любовь! За Россию! За Вас!
Николай Колычев
Я стою на месте дуэли Пушкина; с одной стороны – железная дорога, с другой – безпрерывный поток машин; безвкусный девятиметровый обелиск из красного неполированного гранита, украшаенный бронзовым барельефом с портретом Поэта. На цоколе вырублена надпись: «Место дуэли А.С. Пушкина.26-V-1779-29-1-1837». Говорят, что это один из немногих памятных знаков в мире, установленный на месте дуэли. Правда, было обращение общественности к Патриарху Московскому Алексию II об устроении на этом месте часовни, но Первоиерарх начинание не благословил: дуэль – это самоубийство, и отношение к нему соответственное. Теперь с переменным успехом идет борьба за отмену строительства автомобильной мойки рядом, и что победит – память или нажива – пока неясно.
Но вернемся к дуэли.
Над Черной Речкой белые стога. Вороны с криком мимо пролетают… Как все нелепо! И лицо врага за снежной дымкой отдаленно тает. Владимир Фирсов.
Я не буду пересказывать трагедию – вы и без меня знаете ее во всех подробностях. Я только скажу вам то, о чем вы смутно догадываетесь, а я знаю точно: Пушкин остался жив. Это он смертельно ранил Дантеса, и он умер в ужасных мучениях от пули в живот через три дня. А как же свидетельства современников, исписанные тома, похороны Поэта и его могила в Святогорском монастыре? И я вам отвечу: разве мало в нашей жизни чудесного, ничем не объяснимого, но истинного? Разве сомневаемся мы в том, что ушел в стену Святой Софии константинопольской священник при совершении литургии, когда в собор ворвались турки?
Да нет, мы свято верим, что он довершит священнодейство, когда собор вновь вернется к православным. Или град Китеж восстанет из воды во всем величии, но всему свое время…
Господь уберег Поэта для России, потому что в то время Пушкина убили бы едино – не на этой дуэли, так на другой: дантесов в России хватало. Но лира Поэта зазвучит тогда, когда без нее нам уже не жить. Она и сейчас, слава Богу, не умолкает на безкрайних русских просторах. Пушкин вернется, верьте.
А безликий обелиск надо поскорее убрать. Дуэльный памятник я вижу таким: лежащему на земле Дантесу с протянутой рукой Пушкин пытается помочь встать, говорит нечто утешительное. В его движении к поверженному противнику нет ни капли удовлетворенной мести, есть чувство сострадания к боли умирающего по его вине человека. Отброшенный пистолет чернеет в окровавленном снегу.
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я!
Еще приятнее в молчанье
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам.
Александр Пушкин «Евгений Онегин», XXXIII
- Неправда! – вскрикните вы, - все неправда!
- Может быть, и неправда, но по-русски справедливо. Русский всегда считал справедливость за правду. Да так оно и было, не сомневайтесь…
А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасен
Сергеем Соболевским…
Его любимый друг
С достоинством и блеском
Дуэль расстроил вдруг.
Дуэль не состоялась.
Осталась боль да ярость.
Да шум великосветский,
Что так ему постыл…
К несчастью, Соболевский
В тот год в Европах жил.
А мне приснился сон.
Что Пушкин был спасен.
Все было очень просто:
У Троицкого моста
Он встретил Натали.
Их экипажи встали.
Она была в вуали, -
В серебряной пыли.
Он вышел поклониться,
Сказать – пускай не ждут.
Могло все измениться
В те несколько минут.
К несчастью, Натали
Была так близорука,
Что, не узнав супруга,
Растаяла вдали.
А мне приснился сон,
Что Пушкин был спасен.
Под дуло пистолета,
Не опуская глаз.
Шагнул вперед Данзас
И заслонил поэта.
И слышал только лес,
Что говорит он другу…
И опускает руку
Несбывшийся Дантес.
Андрей Дементьев
«ЯКО ДА ГОСПОДЬ УЧИНИТ ДУШУ ЕЕ, ИДЕЖЕ ПРАВЕДНЫЕ УПОКОЯЮТСЯ»
Троицкая родительская суббота. Кладбища сегодня – самые посещаемые места в городе. Машины, цветы, милиция, группы людей в черном с четным количеством красных гвоздик (объяснит кто-нибудь, почему два цветка можно, а три - нет?), новое захоронение на центральной аллее молодого парня и еще три места впрок, и люди, люди… Кто-то красит ограду, одиноко поминает с бутылкой из под пепси-колы пожилая женщина близкого, искусственные цветы перемешались с настоящими; пахнет краской и памятью…
Ты слышишь, мама, я пришел,
Твой милый мальчик, твой Алеша.
Нигде я, мама, не нашел
Таких людей, как ты, хороших.
Руками желтыми всплесни:
Какое солнце над востоком!
Не бойся, мама, мы одни
На этом кладбище жестоком.
Алексей Решетов
У мамы на могилке расцвели ландыши. И другие цветы наконец-то прижились. Пять лет понадобилось нам с женой, чтобы облагородить крохотное земляное пространство. Мама любила ландыши с их неповторимым ароматом, и мне запах тогдашних модных духов «Серебристый ландыш» запомнился с детства. Еще помню духи «Красная Москва» в большом флаконе в виде кремлевской башни, я его к своим играм на полу приспосабливал.
Вот, говорят, усопшим все равно, ходишь ты на кладбище или нет, им все безразлично. Про них уверенно сказать не смею, а то, что мне хорошо с ними становится, разве мало?
Прочтешь молитовку, приберешь немного, поговоришь с близкими, пожелаешь спать с миром, - и чуешь: слышат они тебя, ждут твоего прихода, приятно им, что не забывают, а иногда даже их тихие голоса слышишь. Чаще мамин: «Молись, молись, сынок!» - просит она каждый раз. И я молюсь как могу, потому что другого уже ничего для нее не сделаю. Поцелую мамину фотографию, папину оботру рукой, лампадки зажгу, рассыплю на могилках пшено – пусть птички поклюют, усопших порадуют. А из церкви служба слышится, проглядывает ее зеленый абрис сквозь ветви, и сладко оттого, что могилка, пусть на болоте, а все рядышком с храмом Божиим.
Домой вернулись, полез я на антресоль и достал оттуда мамин портфель, набитый старыми фотографиями, а среди них затерялось несколько маминых писем из деревни. Я ведь не берег ничего, не было понимания, что потом эти незатейливые листки буду трепетно читать-перечитывать. В письмах этих, среди деревенских новостей, сколько и у кого молоко покупает, когда брат приедет, сколько ей еще его приезда ждать, непременно слова благодарности: «Спасибо тебе за все-все, Саша. Спасибо тебе большое и за фото, и за заботу о квартире. Славный ты у меня. За книгу спасибо, как это ты высмотрел, молодец. Живите дружно, береги Леру. Если сможете, то встречайте, а нет – доеду и одна».
«Лера, у Саши сложный характер, ты легче относись к этому, не нервничай. Одной очень плохо, и мужья не рождаются хорошие – их жены воспитывают. А Саше скажу, что тебя надо любить и помогать друг другу во всем. Не нужен клад, когда в семье лад. Я так хочу, чтобы у вас было все хорошо! Я ведь мама и пишу от всего сердца».
«Здравствуй, Саша! Как далеко ты забрался – во Владивосток. Я сломала ногу, гипс уже сняли, но ничего не надеть, т.к. распухшая. Сижу дома в холодной квартире, даже воды горячей нет. Лере я благодарна, она звонит и в воскресенье приедет. Я ей вяжу ажурную кофточку. Как у тебя-то дела? Надеюсь, ты ведь не гулять туда поехал. Мы ожидаем многое с Лерой, и ты в конце концов должен все понять, не маленький. Как ты вел себя последнее время, сам знаешь. Тебе было дано все, ты был счастливым ребенком, и от большого счастья ты все время усложнял себе жизнь. Теперь ты взрослый мужчина, образованный человек, знаток и ценитель литературы. С малых лет ты рос среди книг. Несомненно, любовь к книгам тебе привил отец… Да, Саша, всегда так получается, когда мне особенно трудно, тебя нет около меня, но я не сержусь, только бы у тебя было все в порядке, только бы ты не потерял Леру. Ой, как трудно одному! Приятно сознавать, что ты кому-то нужен. Сколько я тебе всего написала. Извини, я много думаю о тебе: твое состояние – мое здоровье и моя продолжительность жизни. Так не укорачивай ее.
Ну, сын мой, где наша не пропадала! Лечись и возвращайся домой, уж здесь ты будешь обласкан, тебя любят, тебя ждут и тебе желают только хорошего. Целую, твоя мама».
Я хотел бы прижаться к маме и сказать: помоги, родная! Но ко мне с пустыми руками почтальон вернулся из рая. Игорь Меламед.
Прочитал письма и захотелось, как в детстве, заплакать навзрыд и выплакаться всласть, уткнувшись в теплые мамины колени…
Пишите письма матерям,
пишите все, и без обмана.
Они их ждут, проснувшись рано,
надоедая почтарям.
Их получив, читают вслух,
от посторонних взглядов прячут,
сидят, обдумывают, плачут
и снова их читают вслух.
Ответы пишут не спеша,
несут на почту лично, сами,
сверяют адреса часами, -
спокойней чтоб была душа…
Пишите письма матерям,
пишите все, и без обмана.
Они их ждут, проснувшись рано,
надоедая почтарям.
Александр Шевелев, СПб
Здравствуй, мама! Ты написала, что, видимо, скоро, оседая, отслужит, видавшая лихо, изба. И что утлою лодкой без крепкой сыновней опоры наклонилась к закату твоя, угасая, судьба. Говоришь, что усохла моя одинокая вишня, а репейник разросся, усадьбу твою затеня, и ровесницы в город уехали, замуж повышли, неженатым на долгие годы оставив меня. Ты девчонок прости. Не суди их сердито за это. Белоручек-тихонь я и раньше не больно любил. Да и больше не надо, моя дорогая, не сетуй, будто я и село, и тебя навсегда позабыл. Не скорби понапрасну. Пускай, как свистящие прутья, хлещут в грудь мне шторма – сводит скулы порою до слез. Но они и за множеством верст ни за что не остудят теплоту твоих глаз, что в дорогу с собою унес. От заботы людской никуда мне, родная, не деться. Но кому–то ж ходить по мятежным, тяжелым морям! Пусть подвластно скитаньям мое безпокойное сердце.Но сыны отовсюду вернутся к своим матерям! И опять расцветет под окошком красивая вишня. А репейник густой на усадьбе твоей пропадет. Не беда, что ровесницы в городе замуж повышли. Я надеюсь: меня терпеливая самая ждет. Поклонись, моя мама, березам и пажитям нашим – всей округе, которую до содроганья люблю… Я приеду весной. На глазах у счастливых ромашек прогоню твою скорбь. И сосновую хату срублю… Николай Алёшин.