Я голубоглазый скорпион,
Ласкающий чужие руки,
Превратив укусы яда в сон
Белеющих и желтооких.
Живи и снова умирай,
Сотворясь в лучистом свете.
На конце хвоста – игла
На ладонях знаки чертит.
Бессмысленность начала
Есть предначертание конца.
И то, чем смерть была сначала –
Лишь тень тернового венца.
Вонзания остры, как сталь
Ножа за пазухой иуды.
Лишь Темноокая осудит
Того, чья кровь течет в Грааль.
Яд во мне и вне меня.
Лишь кольца красного дракона,
Извиваясь и маня,
Открывают смысл потустороннего закона:
Живи и снова умирай
В созвездьи Спящего Дракона,
Огнем очищенная сталь
Являет лик и смерть от скорпиона.
Вонзания легки и быстры
Как скорпионовы поклоны.
От мучений – только выстрел,
Но Сторож Сакра непреклонен.
Я Будда огненных признаний,
Читающий Чужие мысли,
Ад во мне, а Рай – немыслим
Без остролистых наказаний.
Вечер, тело наготове
Отражать внутри Луну,
Ощущая всплеском крови
Гладкой бритвы тишину.
Лепестки тончайшей стали
ОсыпАлись вниз
Девы мрачные в экстазе
Лакали вино из глазниц.
Я голубоглазый скорпион,
Ласкающий чужие руки,
Срывающий мучений звуки.