Со мной не говоришь и обо мне
не хочешь слышать даже от друзей.
Но, если что-то бьётся в тишине,
то - я:
стучусь к тебе любовью всей.
Любовью, виноватой, что моя.
Что боль в ней вся досталась одному
живому сердцу,
чьи теперь края
напоминают больше бахрому...
Любовь,
в которой вечно одинок,
не опытен и также горделив.
Любовь,
в которой самый чуткий бог,
как море, -
будет вечно молчалив.
И всё-таки её благодарю.
За всё, что она сделала со мной.
За то, что я могу ещё зарю
швырять в её морозное окно...