Мне снился сегодня сон:
Уимблдон.
Башня. Качается дуб.
Через пару лет, вероятно,
Уйдет на сруб.
С этим, кажись, все понятно.
В своем сне я спешу. На турнир.
По пути забегаю в сортир,
Увязаю подошвами новых кед
В лондонских грязях.
Покупаю билет
На какой-то экспресс,
В руках арбалет –
Совершенное никакой связи.
Я измотан дорОгой
И безобразен.
А под ребрами кровоподтеки
Из-за отсутствия крепкой такой,
Настоящей и прочной
СтОящей подоплёки.
Дальше – больше.
Наш экспресс сошел с пути,
Тут уже, как ни крути,
Ситуацию не спасти.
Я бросаю свой арбалет,
Выползаю куда-то на свет,
За ногами тянется след.
Полный бред.
Разорвался буксирный тросс.
Миллионы судеб унес
Под откос.
Я оглядываюсь назад,
Прикрываю ладонью глаза –
Яркий свет бьет в лицо,
Я роняю на землю кольцо,
Наклоняюсь, срываюсь вниз,
Упираюсь ногами в карниз –
я повис.
Слышу – отбивает полдень биг-бэн.
И внезапно я – маникен.
Пластмассовой коркой покрыт,
От макушки до самых копыт.
Думаю: «Вот чудак,
Попал (по самое нехочу) впросак.
Надо бы назад, в Уимблдон,
Именно там начинался сон.
Может, еще удасться,
Прожить его не напрасно».
Тут снова – переворот.
Я теперь черный кот.
Сижу у мясной лавки,
Сложивши красиво лапки.
Идет какой-то прохожий,
Чем-то (совсем немного) похожий
На Уинстона (который Черчилль).
Дай-ка, думаю, перебегу дорожку,
Попорчу Уинстону нервы немножко.
Не зря же я черная кошка?
Близился вечер.
И вдруг (подумайте только!)
Тот самый случайный прохожий
Корчит странную рожу,
И говорит: «Вот ты, такая себе божья тварь,
Не знаешь, где здесь продается
Садовый инвентарь?»
Я от такой наглости лишь мяукнул.
Махнул хвостом и быстренько юркнул
В мясную лавку.
За добавкой.
Открываю глаза. Дом. На стене фото.
Любимый кактус, вчерашний кофе.
Встаю, себе улыбаюсь щербато,
Искренне, радостно, широкорото,
Уютно устроившись шеей в теплом шарфе,
Нового дня иду примерять фасон.
Свой очередной
дивный
сон.