Иногда я вижу, как от страха
прыгает и мельтешит строка
в жёлтой выцветающей рубахе,
и кусает кончик языка.
Местная безумица в припадке
бьётся в белом облаке листов
и смеётся. Нашатырь на ватке.
Доктор, доктор, не хватает слов!..
Успокойся, сердце, всё в порядке.
Нам – не время. Время – скок блохи.
Я со смертью всё играю в прятки
и ещё пишу свои стихи,
лёгкие, как маленькие птицы,
певчие – под храмовой рукой.
Выслушать, и снова удивиться:
«Господи, о ком они, о ком?..»
Видишь, как перо дрожит под небом,
кружится и места не найдёт,
где упасть ему теперь, а мне бы –
растянуть подольше этот год.
Слово к горлу подступает комом,
душит, душит, а потом – летит.
Выплакать чужим и незнакомым.
Выпустить, как птицу, из груди.
Ничего не жалко, всё теряю,
выношу из дома, отдаю.
А строка, от слёз совсем сырая,
щурится в придуманном раю,
сводит крылья, падает от веса
прежде незнакомого, дрожит
и идёт, идёт по краю леса
тёмной человеческой души.