Guten Tag Herr …
или
неонацизм с человеческим лицом.
«…Добрый глупый океан ловит рыбака.
Кто-то теряет. Кто-то находит…».
Хвост.
– Пётр Бауман! – произнёс почтальон на дисплее и скрылся. На письме стояла печать высшей администрации с четырёхглавым орлом.
– Пётр, тебе письмо! – крикнул Владимир, – Гербовое!
Пётр вышел из кухни с чашкой, в центре которой стояла ложка. Он как раз собирался съесть свой кофе и сесть за работу, чтобы к утру приготовить отчёт. Владимир уступил сыну место за компьютером и встал сбоку. Пётр поставил чашку на край стола и развернул конверт. Взглянув на первую строчку, он ударил кулаком по мыши, разбив её вдребезги. Чашка спрыгнула на белоснежный ковёр, и густой кофе стал нехотя выползать наружу, пачкая длинные ворсины. Пётр повернул экран к отцу. Тот глянул мельком, не поверил, присмотрелся и осел мешком на ковёр. Лица у обоих были серо-зелёными.
Перед безвременной кончиной мышь попала в озвучивание, и приятный женский голос стал читать письмо вслух:
– Пётр Владимирович, по результатам тестирования Вы зачислены в правительство, с пятнадцатого октября начинается ваша подготовка. Вы будете выполнять обязанности министра…
Пётр нажал «Esc», и голос исчез. Правительство… До самой смерти жить в банке… Сейчас в моде старинные трёх и пятилитровые стеклянные банки. Разумеется, со всеми удобствами. Собственно, подготовка для Петра и заключается в том, что у него вырежут мозг, за исключением мозжечка и гипофиза, поместят в банке с раствором, подключат кабели, шланги и растормошат недействующие области серой ткани. А введение в курс дела займёт всего пару часов. Из этой банки Пётр будет управлять тем министерством, в которое его определили по результатам тестирования.
– Может быть, не в министерство экономики? – с надеждой спросил Владимир, хотя понимал, что это основной профиль сына.
– Туда, – ответил Пётр.
Это означало, что жить ему всего месяц-два. В министерстве экономики постоянно нужны свежие мозги. В другой банке можно было бы продержаться несколько лет.
Прошла минута, и Пётр встрепенулся:
– Нельзя так сидеть.
– Да, нельзя, – согласился Владимир.
Пётр нажал несколько кнопок и стряхнул останки мыши со стола. Из шкафа выехал пылесос, собрал куски пластмассы, пошаманил над пятном и повёз чашку на кухню. Всё это время он молчал. Даже пылесос уловил ситуацию. Только на обратном пути в шкаф он позволил себе что-то проворчать, но так, чтобы люди не разобрали.
Петр достал из кармана капсулы, проглотил две штуки и одну дал отцу.
– На всё воля Бакса, – произнесли они хором и подождали немного, заодно дочитав письмо.
Через сорок секунд обоих уже пробило на хи-хи. На Владимира капсулы всегда действовали сильно. Даже взглянув на свой наручный рейтинг и увидев, насколько сильно он приблизился к нулю за пару минут пессимизма, он погрузился в ещё более сильные спазмы хохота.
– Да, сынок, мы недооценили свой план! – проохал он, ползая по ковру.
– Да, уж, – отозвался Пётр, катаясь на кресле задом наперёд и тщетно пытаясь догнать пылесос, который ловко уворачивался и ещё успевал прикидываться хромым.
План возник из-за того, что Петру не хватало каких-то десять баллов в рейтинге, чтобы с гарантией выиграть конкурс на главу холдинга. Он с отцом частенько болтал на вредные темы, и вчера, когда речь зашла о конкурсе, Владимир сам предложил сыну донести, куда следует, что, мол, отец у него – пессимист. По расчёту эта хитрость должна была отобрать у Владимира и добавить Петру искомые десять баллов, но результат ошеломил обоих. Рейтинг Петра подскочил на двести единиц, а у Владимира упал на пятьдесят. Видимо, для руководящего работника высокого уровня, Петру как раз не хватало склонности к предательству. С одной стороны – конкурс выигран автоматически, с другой – Владимиру с таким рейтингом едва ли удастся протянуть несколько месяцев. При любой серьёзной ошибке его могли искоренить. Но теперь оказалось, что Пётр попал в пекло вперёд батьки, тоже выскочив за пределы нормального рейтинга, но в другую сторону.
Когда смех прекратился, они находились в бодром настроении, совершенно просветлённые. Пётр сел за компьютер сдавать дела, а Владимир пошёл смотреть телевизор.
В коридоре его окликнул голос Марго. Он нажал кнопку на видеотелефоне, встроенном в ремень. Телефон выплюнул голограмму. Довольно неудачно. Получилось наложение на бра, причём оно торчало у дочери не из самого приличного места. Владимир осторожно сделал шаг назад, пока она не обратила на это внимание.
– Куда ты шёл? – спросила Марго.
– В телевизорную, – ответил Владимир.
– Ну, пойдём.
Там она поднялась по стене на потолок и повисла вверх ногами перед севшим в кресло отцом. Этим приёмом в телефонном разговоре она пользовалась, когда собиралась давить на собеседника. Зная это, Владимир начал первым:
– Ну!
– Билл…
– Ты наконец-то переспала с ним?
– Два раза.
– Ну и как?
– Как обычно.
– Что тебе ещё надо? Ваши коды подходят настолько, что вам разрешат иметь троих детей. Ты ведь знаешь, что уже много лет разрешают заводить в среднем полтора ребёнка.
– Он женат.
– У него всего лишь одна жена.
– Я плохо его знаю.
– Послушай, что ты ломаешься, как девочка? Тебе уже четырнадцать, по закону я уже два года, как не обязан тебя кормить.
– Можно подумать, ты кормишь.
– Ну что тебе надо о нём знать? Их семья эмигрировала в Россию из США со второй волной. Все они добропорядочные граждане. Билл работал у меня четыре года. Хороший парень – весёлый, наркоманистый. С утра вкалывает себе эфедрин с витаминами и пашет весь день без перерыва. Очень высокий рейтинг. А вот у меня, кстати, почти никакой.
– Почему?
– Не твоё дело!
– Извини.
– Иди, поговори с братом.
Она исчезла. Через некоторое время из комнаты Петра донёсся её восторженный визг – это она узнала новость. Не понимает. В который раз Владимир поблагодарил Бакса, что когда-то ему разрешили иметь сына и дочь. Двух дочерей он бы не выдержал.
Лёгкое раздражение не проходило, но на вторую капсулу на ночь он не решился и включил новости. Дикторша как раз мусолила ту же тему.
– …В связи с ожидаемым всплеском солнечной активности, что обычно отрицательно сказывается на деятельности предстательной железы, Горводоканал получил указание уменьшить содержание в питьевой воде брома на четыре процента…
Запрещённые кухонные разговоры окончательно расшатали его нервную систему. Вместо долгой искренней радости эффект от капсул всё чаще вызывал у Владимира депрессию.
Он вызвал запись из папки «Мои любимые новости». Давным-давно устаревшая информация потекла в сознание, рефлекторно вызывая привычное положительное настроение, смешиваясь с такими же устаревшими собственными мыслями, комментариями и размягчая корку напряга, как доброе выдержанное вино.
…Новым главой Российского государства впервые стал человек, сидящий не на депрессантах, а на стимуляторах. Президент-эфедринщик – откровение для прогнившей страны…
…Жёсткое тестирование чиновников. Вскоре многие из них уже долбят отбойными молотками тоннель под Беринговым проливом…
…Президент первым залез в «банку», правда, сохранив виртуальную индивидуальность. Последовавшие за ним советники этого качества лишались…
…Никон Второй повелел истинным православным поклоняться только существу, вера в которое бесспорна и непоколебима. Баксу, само собой…
…Один из космических туристов, которых NASA, спасаясь от банкротства, тащила на международную космическую станцию пачками, оказался террористом-смертником. Он отравил всю команду челнока и воткнулся на нём в Белый Дом…
…Указ об искоренении на территории России налоговых органов и о введении налога «На всё» ставкой 0,02% в течение полугода сделал Россию абсолютным лидером по сбору налоговых платежей. Все выгодные проекты перетекли в этот вакуум, окончательно подорвав бизнес не только США, но и такого экономического гиганта, как Китай…
…Ни танков, ни ракет, ни многотысячных маршей по площадям. Только экономическая экспансия по интернациональным, установленным за тысячи лет правилам. Воспользовавшись ступором в экономике США, Россия просто взяла и выкупила Аляску и побережье до самого Сан-Франциско…
…Танки появились позже. Они отутюжили Кабул и Кандагар, спасая очередную законную афганскую власть от очередного переворота, на плечах отступающих пакистанских наёмников ворвались в Исламабад, да так и прокатились по инерции до самого Багдада. От присоединения к Южному федеральному округу Турцию спасло только членство в Евросоюзе, но ненадолго. Вопрос о вступлении Евросоюза в СНГ, как равноправного члена, был практически решённым…
…Без искоренения кого-либо эмоциональный подъём общества не произошёл бы. Врагами стали те, кто не укладывался в параметры. Здоровья, ума, возраста и т.д. Если человек не может занять соответствующее место, он подлежит искоренению. Если в каком-либо секторе общества возникает недобор или перебор особей, всегда можно подрегулировать проходной балл...
…В «Кодексе Понятий» изменили «Мы – русские, поэтому всё делаем по-своему» на «Мы – русские, поэтому всегда выбираем самый эффективный вариант». Подобные лозунги к моменту провозглашения империи перестали быть смешными и вызвали цепную реакцию объединения всех вокруг одной, простой как топор, идеи…
…Грязный голый мальчишка на улице Калькутты, вставляя в бенгальскую тарабарщину рязанские матюки, до хрипа спорит с финским этнографом, доказывая, что он такой же русский, как и сам финн, и ничем не хуже…
…Негр в камуфляже с нашитым на рукаве четырёхглавым орлом – пресс-секретарь штаба федеральных войск в Намибии – показывает на два холма за своей спиной, объясняя, где укрылась банда злостных неплательщиков налога…
…Император впервые предстаёт в прямом эфире в своём настоящем виде, прямо в банке. Только на заднем плане стоит экран, с которого говорит привычный родной сорокапятилетний человечек в синем костюме. Он делает заявление, что передаёт всю власть головному компьютеру. Люди остаются только генераторами идей. Решения принимает автоматика. А император уходит. В гробовой тишине изображенный на экране человек в течение пяти секунд превращается в семидесятилетнего старика. Никто не успел задать никаких вопросов. Что-то щёлкнуло, на пульте погасли лампочки, за ними – экран, от банки отскочили шланги, и мозг в растворе осел на дно. Все сайты императора исчезли…
…Всё-таки тёзка реально был самым великим пацаном, – думал Владимир, когда комнату ворвался разъярённый вопль жены:
– Володя!
Света стояла в двери. На лице её было бешенство, на платье – следы какой-то еды, а на ноге – серьёзная ссадина.
– Сколько раз я тебе говорила, – прошипела она, – давай купим на кухню старый стол с ножками. У этого опять села батарейка, и он ..бнулся на меня со всем ужином. А я его, между прочим, целых четыре минуты готовила.
– Ладно, я сделаю.
– Нет, не ладно, а встал и пошёл, – заорала она, лязгнув затвором. Если работница ФСБ застрелит своего безработного мужа, у которого такой низкий рейтинг, её могут понизить в звании. А могут дать премию. По ситуации. Владимир пошёл на кухню, по дороге пнул попавшийся навстречу пылесос, заменил стовольтовую батарейку, и стол повис в воздухе на своём месте.
Вдруг кто-то позвонил в дверь. То есть, не просто позвонил, а нажал кнопку звонка и держал её. Владимир понёсся вниз и выключил звонок изнутри. Металлическая дверь толщиной два сантиметра была прозрачной только отсюда. Там на улице стоял взъерошенный человек в порванном костюме. Со лба у него текла кровь. Человек продолжал держать кнопку звонка и ещё колотил ногой в дверь. Ударов не было слышно. Владимир включил переговорное устройство и произнёс в микрофон:
– Да пребудет с тобой Бакс, гражданин. Чё ломишься?
– Бакс..? Откройте, за мной гонится маньяк!
– Маньяка поймали позавчера.
– Это другой, откройте!
– А как я узнаю, что ты сам не маньяк?
– Я добропорядочный фирмачарий. У меня две жены и трое детей. Откройте, прошу вас, он сейчас догонит меня!
– Добропорядочные фирмачарии в это время сидят дома.
– Я шёл домой, а он напал на меня. Вон он! Открывайте скорее! Мне некуда бежать, здесь тупик!
Полицию Владимир вызвал ещё в начале разговора, а открывать и не собирался. Человек за дверью упал на колени и зарыдал:
– Баксом прошу, откройте!
Владимир молчал. Он знал, что со стороны улицы эффект молчания многократно усиливался видом могучей двери.
Маньяк вышел из темноты не торопясь, видимо зная, что жертва в тупике. С виду это был такой же обычный фирмачарий в деловом костюме. Разве что, неровно побрит и в руке держит цепь. В его глазах, на удивление Владимира, не было безумия. Там был протест против жизни. И своей, и чужой. Владимир иногда видел что-то подобное в зеркале. И последнее время – всё чаще.
Первый человек сорвал с себя пиджак, прижал его к себе и слегка присел. Внезапно он бросился на маньяка, навстречу удару цепи, который отчасти ему удалось парировать пиджаком. Жертва чрезвычайно хотела жить. К тому же маньяк несколько уступал по комплекции. Потеряв преимущество своего оружия, он замешкался и пропустил удар локтём в глаз и сильный укус за подбородок. Через десять секунд возни жертва уже душила маньяка цепью, прижав его лицом к двери Владимира.
В этот момент в прихожую зашла Света. По потолку за ней шагала голограмма дочери. Они взглянули на то, что происходит за дверью, не заметили ничего необычного и, повернув назад, продолжили разговор.
– Ну, ма, ну ты вот слушаешь своё заумное ретро, всякое там «Демо», я же не против.
– Но то, что слушаешь ты – вообще не музыка.
– Ой, давай не будем, музыка, не музыка… Да, у нас всё просто – ритмичный однотонный звуковой сигнал.
– А если какая-нибудь группа выдаёт сигнал в другой тональности, это сразу становится суперхитом.
– Зато под него можно идти, можно заниматься сексом, можно не думать…
Голоса удалились. Маньяк обмяк и сполз по двери вниз. Бывшая жертва, сжимая в кулаке цепь, с ненавистью смотрела почти точно в то место, где стоял Владимир. Говорить им было не о чем. Владимир выключил переговорное устройство. Беззвучно от тел обоих людей на улице оторвалось несколько кусков. Победитель схватки упал на побеждённого, открыв Владимиру видимость. На свет перед крыльцом выдвинулся полицейский робот. У этого гибрида танка с кухонным комбайном явно был сбой в программе. Он расстрелял обоих, не разбираясь. Подъехав к двери, он засунул тела в свой бездонный контейнер, выпустил струю пены и начал отмывать крыльцо.
Владимир посмотрел свой рейтинг. На табло светилось число «00001». Последняя единица мигнула и заменилась нулём. Владимир не мог понять почему. В данной ситуации он вёл себя абсолютно правильно.
Робот вздрогнул, как будто получил какой-то сигнал извне. Каким-то образом он включил переговорное устройство и задал вопрос одним из миллиона мягких, но непробиваемых голосов, которыми обычно пользовались все автоматические системы:
– Владимир Бауман?
– Да, – не удосужился соврать он.
Магнитный замок открылся сам, и дверь уехала в сторону.
– Встаньте здесь, – указал робот на место снаружи сбоку от двери. Владимир встал. Искоренение – один из самых лёгких видов смерти. Владимир всё ещё пробовал догадаться, из-за чего пропало последнее очко, и не удержался от вопроса:
– Почему?
– Вы забыли выключить телевизор. Game over.
Грудь Владимира пробила прозрачная трубка. Через неё потекла кровь.
«Что за бардак! – подумал Владимир. – Одновременно должен был пробить череп тонкий острый стержень и отключить мозг электроразрядом. Кто делает техосмотр этого робота? У него точно сбой в программе. Больно же…»
На крыльцо вышла с недовольным видом его жена. Он был сбоку, в метре от неё, но она не поворачивала голову в его сторону.
– Где этот кретин? – проворчала она.
– Света, помоги! – захрипел он.
Она не могла его услышать. На ней были наушники. Даже он слышал в ночной тишине ударники, прорывавшиеся сквозь пластмассу наружу. Значит, сейчас она была глухой.
– Света!
Не слышит. Он попробовал дотронуться до неё, но не дотянулся.
«Всякое Демо… бардак… – думал Владимир. – В момент между трубкой и стержнем человек по всем понятиям уже видит нирвану. Где она? Мать её… Наверное у меня эта дурацкая осенняя депрессия, как у всех млекопитающих».
– Света!
Она постояла ещё, глядя в конец улицы, вошла в дом и закрыла дверь. Внутри робота скрипел процессор.
«А что если это сбой не в программе робота, а во всей системе?.. А что если это не сбой?..» – мысль ошеломила его. Система не понимает, зачем существует человек и она сама. Он уставился в тупой глаз видеокамеры робота и за секунду оценил перспективы. Картинки в голове пронеслись одним залпом. Всё больше людей в банках… Люди только в банках… Людей нет… Стирание информации… Отключение питания автоматики… Холодный, изрытый шахтами астероид…
Владимир испугался. Но тут появился стержень.
2002г.