«Что я могу ещё оставить миру,
Кроме того, что написал? Ведь я
Свою немногочисленную Лиру
Всю пережил. Господь теперь судья!
Потомки пусть раскладывают строчки,
Все ямбы, и хореи растеряв.
Я всё сказал. Я всё сказал до точки,
Мне нечего добавить, уходя.
Что я могу ещё оставить людям,
Кроме сердец, которые зажёг?
И что могу сказать своим я судьям,
По поводу того, что не сберёг?
Что не сберёг того, что отболело,
Не сохранил того, что не сбылось.
Лишь потому, что сердце так велело –
Надеяться на призрачный Авось!
Свою немногочисленную Лиру –
Полсотни виршей!- Оставляю я
Своим потомкам, видя их сатиру –
Пусть будет пухом прошлого земля!
Но иногда, пронзительнейшей болью,
Как сердце Данко рвётся из груди,
И сердце переполнено любовью,
Мне прошлое кричит: «Вернись! Приди!!!»
Мне нечего сказать этим турнирам,
Я всё, что мог, в стихах изобразил.
Люблю другую. Разойдёмся миром.
Да и тебя, по сути, не любил.
Судите строго! С разных расстояний,
Но помните: я – врач, и был всегда
Свидетель терминальных состояний.
Свидетель, и участник иногда.
Моя немногочисленная Лира –
Это мои интимные грехи –
Судите донора, поэта и вампира,
Всю душу разложившего в стихи!
Суди, Господь! Ведь я тобою мечен,
Лишь потому, что был рождён святой,
И волосом был рыжим я отмечен,
Хотя сейчас практически седой.
За прошлое мое судите строго-
Не научился я жену любить,
Была другая у меня дорога,
Любил её, пока не бросил пить.
Мне больше нечего сказать. Судите»,-
И подсудимый неуклюже сел.
…Суд совещался, и в своём вердикте
Он заменил «пятнашку» на расстрел.